– Хорошо.

– А значит, ты должен верить в меня.

– Это я могу.

– Я хочу получить ответ на один вопрос.

– Какой?

– Эта женщина – кто она?

Джоэл помедлил секунду и сказал:

– Моя жена.

– Вошел, – сказал Космо.

Три часа напряженной работы, и вот наконец личные записи Чета Делани появились на экране, ожидая, чтобы Космо их расшифровал.

– Ты гений.

Трини прислонилась к его плечу, взялась зубами за мочку уха и сжала именно так, как нужно. Космо сглотнул, и с его губ сорвался стон. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвлекаться от информации на экране компьютера.

– Мы ищем какую-то определенную дату? – спросил он.

– Вернись назад на две – две с половиной недели. Скажем, третье января.

Космо прокрутил документ вниз и уставился на код. Этот шифр был ему неизвестен, однако ему казалось, что глава военно-морского разведывательного управления не будет пользоваться слишком сложным кодом. Чем больше он его изучал, тем яснее становилось ему, что код был изобретением самого Чета Делани. Космо не мог поверить, что у него хватило смелости влезть в личные дневники бывшего главы военно-морской разведки. Человека, который запросто мог стать следующим президентом Соединенных Штатов.

Какой кайф. Космо почувствовал себя всемогущим.

– Что мы ищем? – обратился он к Трини.

– Любые упоминания о специальном агенте Джоэле Хантере. Я хочу узнать, куда мой отец направил его.

Космо знал, что ревность – уродливая, причиняющая кучу неприятностей эмоция, но несмотря на то, что ему говорил рассудок, он не мог не спросить:

– А кто это?

– Мой бывший муж, – ответила Трини.

И тут ревность запустила в Космо свои острые клыки. Зеленая, темная и жестокая. Он почувствовал ее. Отвратительная и горькая, тотчас же уничтожившая сладкий привкус чизкейка и шоколадной помадки. Трини пригласила его, надеясь, что он поможет ей влезть в личные файлы ее отца, чтобы она могла найти своего бывшего мужа.

Она покусывала его ухо, но думала в это время о другом человеке.

Космо резко оттолкнул ее и вскочил на ноги.

– Если ты хочешь выслеживать своего бывшего мужа, то занимайся этим сама.

Трини рассмеялась.

Космо нахмурился. Он начинал понимать, о чем именно его предупреждал Петерсон.

– Что тут такого уж смешного?

– Ты ревнуешь.

– Нет.

– Сомневаюсь.

Его первым намерением было умолчать о своих чувствах, но затем он подумал: ну и ладно. Его следующий поступок был совершенно не в его духе, но Трини сама напросилась. Он подхватил ее со стула и поставил на ноги. Она была очень высокая, почти с него ростом. Он заглянул ей в глаза.

– Еще бы я не ревновал.

Глаза Трини расширились от удивления.

– Кто бы мог подумать, что за внешностью зашуганного программиста скрывается сердце льва?

– Я не позволю играть с собой. – Космо понятия не имел, откуда берется эта его смелость, но он выплескивал ее всю до конца. – Я уже две недели наблюдаю за тобой. Хочу тебя каждой клеточкой моего тела. Ты нужна мне больше чем воздух. Я думаю, тебе об этом известно и ты используешь мои чувства в своих интересах. Ты пытаешься заставить меня помочь тебе в чем-то нелегальном. Со мной это не пройдет. Я не позволю обращаться со мной так, как ты привыкла обращаться с мужчинами.

Она сглотнула.

Он увидел, как двигаются мышцы на ее горле, увидел, как бьется пульс в углублении шеи.

– Я тоже наблюдала за тобой, Космо. И хотела тебя ничуть не меньше, чем ты меня, – прошептала Трини.