ситуации поступил гражданский? Что бы сделал самый обычный человек?

Он бы вызвал полицию.

Не говоря ни слова, Джоэл подошел к телефону, висящему на стене между жилой комнатой и кухней, и наклонил голову так, чтобы видеть Марли, в то время как он набирает девять-один-один.

Она сжалась на тахте, дрожа, как испуганный щенок. Посттравматический стресс, поставил диагноз Джоэл. Он видел такую реакцию у неопытных солдат в Ираке.

– Девять-один-один, что у вас произошло?

Джоэл сообщил оператору, куда и почему нужно выслать патрульную машину, и повесил трубку. Затем вернулся в комнату и подошел к Марли.

Девушка нервно теребила край рубашки, которую он ей дал. Он заметил, что она до основания сгрызла ноготь большого пальца.

– Полиция уже едет.

– Спасибо, что поверили мне. Я знаю, что это звучит невероятно. Но именно так все и было.

– Но зачем кому-то убивать вас?

– Я автор скандальных комиксов. И уже получала письма с угрозами.

– И вы не наняли телохранителя?

– Я не принимала их всерьез.

– И теперь вы влипли.

– Вы верите мне?

– Не сомневаюсь, что с вами произошло что-то ужасное, – ответил Джоэл.

До сих пор ему удавалось провести ее. Сначала он действовал как домовладелец, оскорбленный попыткой ограбления, а затем сыграл роль заботливого соседа, но что делать дальше?

Джоэл работал под прикрытием, и миссия его была намного сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Он предусмотрительно назвал Марли свое второе имя вместо фамилии. Когда они были знакомы, ему было десять лет, и второго имени он ей не называл. Очевидно, Марли совсем не помнила его, и, честно говоря, он ее тоже не помнил. Но если Джоэл Джером не вызвал у нее никаких воспоминаний, фамилия Хантер подействовала бы на нее как красная тряпка на быка. Это равносильно тому, что сказать кому-то из Монтекки, что перед ним стоит Капулетти.

– Вы были очень добры ко мне. Спасибо, что перевязали рану. – Марли приподняла руку. Она выглядела такой беззащитной, что Джоэлу стоило немалых усилий не обнять ее вновь.

– Не за что.

– Можно мне попить?

– У меня есть виски.

– Вообще-то я говорила о воде.

– Я налью виски. Оно поможет лучше.

– Хорошо.

Джоэл пошел на кухню. Холодный ветер прорывался сквозь разбитое окно в задней двери. Капли крови Марли сохли на полу. Реальное свидетельство того, что с ней только что произошло, ударило его как кирпичом по голове. Следует как можно скорее заменить пленки в камерах наблюдения, чтобы выяснить, что именно произошло у Марли дома.

Джоэл повернулся, чтобы взять стакан из шкафчика, и вздрогнул, когда почувствовал на плече ее руку. Хороший же из него шпион. Он даже не слышал, как Марли пришла за ним на кухню.

– Чего вы хотите? – Джоэл знал, что его голос звучит раздраженно, но она опять застала его врасплох. У нее появлялась плохая привычка выводить его из равновесия.

Иссиня-черные ресницы Марли дрогнули несколько раз за стеклами очков, но ей удалось выдержать его взгляд. Джоэл видел по лицу девушки, что она борется с собой. Она боялась его, но не хотела, чтобы он это заметил.

– Я не хотела оставаться одна, – пробормотала она. Он чувствовал себя полным идиотом. Ее нервозность затронула струнку нежности, о которой Джоэл старался не вспоминать. Он никак не мог забыть, как она выглядела, лежа на его тахте. У нее было женственное тело с мягкими изгибами, от одного взгляда на которое у него теплело внутри.

Почему?

Марли была не в его вкусе. Слишком тихая, живет только своими фантазиями. Ему нравились женщины шумные, раскрепощенные, с тягой к приключениям.

Как Трини.

«Да уж, с ней у тебя все было просто замечательно».

Джоэл стиснул зубы, стараясь не вспоминать о бывшей жене. Он окинул девушку взглядом и заметил, что она сняла эти невообразимые черно-белые носки и теперь стояла босиком рядом с духовкой. Его самым сильным желанием в этот момент было подхватить ее на руки и отнести обратно на тахту.

Ему не нравилось то, что она пробуждала в нем первобытные инстинкты. Джоэл реагировал на нее на каком-то животном уровне. Наверное, все дело в том, что сейчас она была принцессой, ждущей спасения.

– Осторожно, не наступите на разбитое стекло, – сказал он уже более доброжелательно. Забота о ее