самой выше талии нет ничего, кроме белого ситцевого бюстгальтера.

Ее щеки вспыхнули.

Марли почувствовала себя незащищенной, неопытной, нервы ее напряглись. Она была сейчас полной противоположностью сильной и невозмутимой Анджелины-мстительницы. Только бы ушла эта слабость, чтобы она стала больше похожа на героиню своих комиксов!

Марли немного успокаивало то, что незнакомцу, по всей видимости, тоже было не по себе. Она прикрыла грудь руками, крепко-накрепко зажмурив глаза, и в тот же момент он поднялся на ноги. Она услышала, как он вышел в другую комнату, а затем вернулся.

Мужчина кашлянул.

Она нерешительно приоткрыла один глаз и увидела, что он переоделся в плотно облегающие синие джинсы, гавайскую рубашку и старые кроссовки на босу ногу. Через руку у него была перекинута мужская рубашка с длинными рукавами.

Марли открыла второй глаз.

– Наденьте это, – сказал он, ничего не объясняя – Марли уже заметила, что он был не прочь покомандовать, – и бросил ей рубашку.

Марли с трудом села, продела руки в рукава и быстро застегнула пуговицы. Рубашка была сильно накрахмалена – еще один признак того, что мужчина все-таки был военным, – и царапала кожу, но по крайней мере теперь она была одета.

Жесткий нижний край рубашки прикрывал колени; рукава, которые были сантиметров на двадцать длиннее, чем нужно, Марли пришлось закатать.

– Кто вы? – строго спросил мужчина, остановившись прямо перед ней, так что Марли была вынуждена смотреть на его талию. – И почему вы вломились в мой дом?

Он был одет, но в памяти Марли слишком живо еще было воспоминание о том, как выглядела его обнаженная грудь, скрытая сейчас под режущим взгляд узором из гибискуса и попугаев.

Она сглотнула. С трудом выдавив улыбку, наклонила голову и искоса посмотрела на него взглядом принцессы Ди. Даже при более благоприятных обстоятельствах Марли непросто было общаться с красивыми мужчинами, сейчас же и сама ситуация была очень сложной.

– Я живу в соседнем доме, меня зовут Марли Монтегю. – проговорила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно жизнерадостнее. – А вы…

– Джоэл… – Он помедлил, нахмурившись. – Джоэл Джером. И не надо мне говорить, что выбитое стекло в задней двери – обычный способ знакомства с новыми соседями в пригородах, потому что я этому все равно не поверю.

Это что, шутка? Марли посмотрела ему в лицо. Утверждать что-либо наверняка было невозможно.

Она уже открыла рот, чтобы объяснить, что за ней гнался человек с пистолетом, но тут же закрыла его. Как вообще можно объяснить что-то подобное?

И тут она сообразила, что произошло на самом деле: она не могла рассказать о своей беде, потому что просто не могла говорить об этом. Поэтому-то она так легко отвлеклась на сексуальность Джоэла – пыталась притвориться, что ничего не произошло, просто пришла в гости к приятному соседу.

И тем поставила свою жизнь под угрозу, забыв об опасности, которая ей угрожала.

Насколько проще было строить глазки Джоэлу, чем серьезно отнестись к только что произошедшему. Сам факт, что кто-то пытался убить ее и, черт возьми, лишь по счастливой случайности не убил, было слишком тяжело пережить. Она еще не была готова задать себе те вопросы, которые требовали ответа.

А именно: как, кто, что, почему?

– Дамочка! – рявкнул Джоэл. – Лучше вам начать рассказывать, что случилось, пока я не вызвал сюда полицию из-за взлома и незаконного проникновения. – Высокий и широкоплечий, он до смерти пугал ее. Джоэл нахмурил брови. С его точки зрения, он имел все основания быть злым и подозрительным, но меньше всего на свете ей сейчас было нужно его осуждение.

– Я… я… – В уголках ее глаз начали собираться слезы. О Боже, заработала система водоснабжения. Давай-ка втяни все обратно. Ну, не вой. Иначе он подумает, что ты просто маленький ребенок.

Марли так сильно старалась не заплакать, что слезы затекли в носовые пазухи и обожгли ей слизистую. До этого момента ей вполне успешно удавалось вытеснять из памяти лицо рассыльного из объединенной службы доставки посылок (хотя она уже начинала всерьез сомневаться в том, что он работал именно там), заменив его интересной физиономией Джоэла, теперь же это лицо четко всплыло перед ее внутренним взором.

Она дрожала от макушки до кончиков пальцев, но, к своей чести, не плакала.

– Что случилось? – Джоэл сел на тахту рядом с ней. – Вам плохо?

Марли покачала головой. На мгновение ей показалось, что он сейчас обхватит ее своими сильными руками и крепко прижмет к себе. Она даже надеялась, что он это сделает. Но тут его голос стал подозрительным, и она обрадовалась, что этого не произошло.

Его глаза сузились.

– Это что, какая-то уловка, чтобы я не звонил в полицию?

– Позвоните им, – прошептала Марли. – Позвоните же им. – Она заглянула в глубину его темных глаз и неожиданно увидела в них сочувствие. В конце концов, он не был таким уж жестким. – Пожалуйста.

Ее все еще трясло. Ну почему эта дрожь никак не прекращается? Все закончилось. Она уцелела. Чтобы как-то отвлечься. Марли начала теребить повязку на запястье.

– Не смейте ее трогать, – скомандовал Джоэл. – Не думаю, что порез слишком глубокий, зашивать рану не нужно, но давящая повязка необходима, чтобы остановить кровотечение.