l:href='#t_tu6417_645'>^*. Voilà un Roi que les soucis du trône n’assiègent pas de trop près… Quel dommage que cela ne puisse pas continuer indéfiniment. — Quelqu’un qui doit se sentir moins à l’aise en ce moment, c’est l’Emp<ereur> Napoléon, acculé de faute en faute à des impossibilités. Le voilà placé dans une position où il n’a que le choix ou de laisser crouler le Pape, ou de démolir lui-même l’Italie qu’il a faite^*. En un mot, ce n’est plus seulement un homme, c’est tout un monde réduit à l’absurde. Ce qui se passe en ce moment est immense, mais nous sommes trop au pied de la pyramide pour en mesurer la hauteur.

Ce qui est d’une portée moins haute et plus appréciable, ce sont les amours du pauvre Chancelier qui attendent toujours encore leur couronnement d’édifice^*. La future Chancelière n’est pas encore entièrement résignée à l’être et attend, pour prendre une résolution définitive, l’arrivée prochaine d’un certain Duc. Jamais on n’aura fait une plus grosse folie avec moins d’entraînement. Quant au consentement du mari, on en est à peu près sûr. Il s’exécute d’assez bonne grâce. Il voudrait seulement s’assurer les moyens d’aller vivre pendant quelques années à l’étranger, et pour cela il propose à son successeur de lui acheter ses biens au prix de cent vingt m<ille> r<oubles>. — Voilà où est en ce moment le nœud de l’affaire. — Tout cela, vu à distance, a une assez laide apparence, mais dans l’intimité des rapports l’impression s’émousse et s’atténue…

J’ai eu hier des nouvelles d’Anna dont le statu quo continue et s’éternise. Mais ceci aussi prendra fin. Quant à ses sœurs, je n’en ai eu, en dernier lieu, que des nouvelles indirectes.

L’autre jour à ma soirée, dans ce salon, réveillé comme en sursaut par la présence et les voix de tous ces messieurs, j’ai eu comme une vision. Je vous ai vus tous les trois, occupés dans le même moment à achever trois patiences, mais avec des nuances d’intérêt assez différentes…

Que Dieu v<ou>s garde.

T. T.

Петербург. 8 октября

Сейчас, когда я пишу эти строки, вовсю сияет солнце. Небо голубое, прелестного дымчатого оттенка. Можно подумать, летний день ненароком забрел в глубь октября. Мне хочется верить, что тот же самый свет заливает в настоящую минуту Овстуг, золотя увядающую листву деревьев и глянцевую грязь тропинок.

Ничто не устанавливает более теплой и более утешительной связи между живыми, чем свет. Древние хорошо это понимали, вот почему они везде говорят о свете с умилением.

Вчера я не получил от вас писем, впрочем в последнее время они всегда приходят по воскресеньям.

Намедни мы с Димой устроили вечер. Вечер был политико-литературный. Я уже давно обещал собрать у себя господ из органов печати и комитетов. Чай, мороженое и пунш сдабривали это празднество, которое из моей спальни выплеснулось в большую гостиную. Разошлись в час ночи. Щука отнесся к сему мероприятию с полной серьезностью. Издержки составили семь рублей.

В ближайшую среду, 11-го, король греков вступает в брак^*. Вот король, не слишком обремененный заботами трона… Какая жалость, что это не может продолжаться вечно. — А вот кому сейчас должно быть не до веселья, так это императору Наполеону, который, совершая промах за промахом, загнал себя в угол. Положение его таково, что ему приходится выбирать: либо допустить крушение папы, либо своими руками разрушить созданную им самим Италию^*. Словом, уже не один человек, а весь мир приведен к абсурду. Происходящее в настоящий момент грандиозно, но, находясь у самого подножия пирамиды, мы не в состоянии судить о ее высоте.

Предмет же не столь великой значимости и легче поддающийся оценке — это влюбленность бедного канцлера, все еще ждущая своего увенчания^*. Будущая канцлерша не вполне пока отважилась стать таковой и для принятия окончательного решения ожидает скорого приезда некоего герцога. Никогда еще большее сумасбродство не совершалось с меньшим воодушевлением. Что касается супруга, то в его согласии почти уверены. Он весьма уступчив. Единственное его желание — обеспечить себя средствами, которые позволили бы ему провести несколько лет за границей, и с этим расчетом он предлагает своему преемнику купить его имущество за сто двадцать тысяч рублей. — Вот во что в настоящую минуту упирается дело. — Если смотреть со стороны, все это кажется довольно-таки некрасивым, но тесное общение смягчает и сглаживает впечатление…

Вчера получил весточку от Анны, чей status quo сохраняется и превращается в нечто незыблемое. Но и это придет к развязке. Что до ее сестер, то мне пока приходится довольствоваться лишь косвенными сведениями о них.

На моем намеднишнем вечере, в гостиной, мне словно бы было видение, от которого я внезапно очнулся, возвращенный к реальности присутствием и голосами гостей. Я видел вас всех троих, занятых в тот момент раскладыванием трех пасьянсов, но кое к кому приглядывался с особым интересом…

Господь с вами.

Ф. Т.

Pétersbourg. Ce mercredi. 18 octobre

Ma fille chérie. Voici ce qui vient de se passer. Le Roi de Grèce^*, pour témoigner sa reconnaissance à la presse russe, avait voulu envoyer à ton mari l’ordre du St-Sauveur. Des personnes bienveillantes s’empressèrent d’assurer le Roi que ton mari, étant un démagogue forcené, serait capable de renvoyer au Roi son ordre. Ayant appris tous ces détails par le Ministre de Grèce Metaxa, j’ai cru devoir rectifier cette mésreprésentation et lui déclarer qu’en effet Aksakoff était homme à refuser tout autre ordre étranger, fût-ce même la Toison d’or de l’Empereur d’Autriche, mais que je pensais qu’il accepterait volontiers l’ordre du St-Sauveur (qui, après tout, ne représente en ce moment que le signe de la croix elle-même) tout comme il avait accepté l’ordre monténégrin. Voici ce que j’ai cru devoir dire, et j’espère que, le cas échéant, ton mari ne me démentira pas.

Dis à Aksakoff que son article sur la crise romaine a été très apprécié ici^*. C’est vu de très haut, et une pareille appréciation tient essentiellement au point de vue donné. Tout ce qui va se passer viendra à l’appui… Car il n’y a plus à se le dissimuler — la crise pressentie depuis si longtemps a commencé. L’Europe est à la veille non pas simplement d’une guerre, mais d’une guerre civile, non seulement de race, mais de religion. Le fond de cette guerre, ce sera la lutte entre un christianisme corrompu et un rationalisme plus au moins anti-chrétien. Mais la lutte armée, se traduisant par des coups de canon et de grands massacres… Nous en subirons le contrecoup par la Pologne. — Napoléon sous le poids de ses fautes n’aura été que l’instrument de la fatalité européenne, et cette fatalité c’est la contradiction, devenue organique, de la société contemporaine, déchirée en deux, en France surtout, — les masses dominées par l’influence cléricale, et la minorité libérale, irréligieuse… Or, Napoléon n’est que la personnification de cet antagonisme historique.

Voilà de sombres horizons assurément… Peut-être se voileront-ils encore une fois