Ллойд медленно поставил стакан на стол.

— Так, значит, поэтому он не вернулся, — сказал он все тем же своим тоном, который был ворчлив помимо его воли. — Бедный парень, бедный парень.

— Вы с ним условились о следующей встрече?

— Да. Он мне показался полным очарования и очень умным. Он был помешан на пустыне… но, может быть, вы об этом знаете. У него были различные идеи насчет исследований. У многих молодых людей все время появляются такие идеи. По-прежнему существуют искатели приключений даже в этом осторожном мире. Это должно нас радовать. Что случилось с Кенриком? Автомобильная катастрофа?

— Нет. Он упал в поезде и разбил себе череп.

— Бедняга. Бедняга. Жаль. Завистливым богам я мог бы предложить людей более бесполезных, чем он. Жестокое слово: бесполезный. Оно выражает ту идею, которую раньше нельзя было даже представить. Вот как далеко мы зашли в направлении окончательного варварства. Почему вас интересует, посетил ли меня Кенрик?

— Мы хотели найти его следы. Когда он погиб, то был замаскирован под Шарля Мартэна и снабжен комплектом документов Шарля Мартэна. Мы хотим знать, в какой момент он начал быть Шарлем Мартэном. Мы были почти что уверены, что, помешанный на пустыне, он мог посетить в Лондоне знатоков этой темы, а поскольку вы наибольший авторитет, то мы начали с вас.

— Понимаю. Значит, так, он пришел ко мне с визитом в качестве Билла Кенрика. Темноволосый, молодой мужчина, очень красивый. А также упрямый. Хорошие манеры, маскирующие неизвестные возможности. Я решил, что он замечателен.

— Он пришел к вам с какими-то конкретными планами? То есть с определенным предложением?

Ллойд слегка усмехнулся.

— Он пришел ко мне с одним из зауряднейших предложений. Экспедиция в Вабар. Вы слышали о Вабаре? Легендарный город Аравии. Это арабский «город плача». Как часто этот мотив повторяется в легендах! Человеческая раса чувствует себя бесконечно виноватой тогда, когда она счастлива. Мы даже не можем сказать о своем хорошем здоровье без того, чтобы не постучать по дереву, перекреститься или каким-нибудь другим образом отвести Божий гнев от бренного счастья. Так что, у Аравии есть свой Вабар: город был уничтожен огнем за свои богатства и свои грехи.

— И Кенрик думал, что он открыл этот город.

— Он был в этом уверен. Бедный парень, надеюсь, я не говорил с ним слишком бесцеремонно.

— Следовательно, вы считаете, что он ошибался.

— Господин Грант. Легенда о Вабаре распространена по всему Аравийскому полуострову, от Красного моря до Персидского залива, и в разных местах этого пространства предполагаемое местонахождение этого города определяется по-разному.

— А вы не верите, что кто-нибудь мог бы наткнуться на него случайно?

— Случайно?

— Кенрик был летчиком. Возможно, он попал в это место, когда сбился с курса.

— Так он рассказывал об этом другу?

— Нет. Ни с кем, насколько мне известно, он на эту тему не разговаривал. Это мой собственный вывод. Что мешает совершить открытие таким образом?

— Разумеется, ничего. Ничего — если это место вообще существует. Я уже сказал: эта легенда распространена почти что по всему миру. Но когда мы начинаем проверять истории о руинах, то «руины» всегда оказываются чем-то другим. Природной формой скал, миражом, даже скоплением туч. Я считаю, что то, что видел этот бедняга Кенрик, было метеоритным кратером. Я сам видел это место. Мой предшественник открыл его во время поисков Вабара. Оно как две капли воды было похоже на творение человеческих рук. Выброшенная земля создает башенки и изломанные, похожие на руины холмы. Думаю, у меня где-то есть снимок. Может быть, вы хотите посмотреть: это что-то исключительное. Он встал и отодвинул часть деревянной панели, открывая полки с книгами, занимающими всю стену от пола до потолка.

— Наверное, это счастье, что метеорит подобных размеров не каждый день падает на землю.

С одной из нижних полок он взял альбом с фотографиями и пошел назад через комнату, ища соответствующее место. И Грант, без какой-либо причины, ощутил странное чувство, что что-то ему знакомо, что где-то он встречал Ллойда до этого.

Он посмотрел на снимок, который Ллойд положил перед ним. Он был потрясающ. Почти что издевательская подделка, подражающая творению человеческих рук. Однако его сознание было охвачено тем странным чувством, которое он ощутил за мгновение до этого.

Быть может, он просто видел где-то фотографию Хирона Ллойда? Но если это так, если он видел лицо Ллойда только как дополнение к какому-нибудь описанию его свершений, то ощущение узнавания появилось бы сразу, как только он вошел в комнату и увидел его. А это было не столько узнавание, сколько чувство, что он уже откуда-то знает Ллойда, что он видел его при каких-то других обстоятельствах.

— Видите ли, — говорил Ллойд, — даже когда ты смотришь на это с земли, то нужно туда забраться, чтобы убедиться, что это вовсе не скопление человеческих жилищ. Насколько же более обманчивым это должно выглядеть с воздуха.

— Да, — согласился Грант, но он не верил в это. Сверху кратер был четко виден. Это бы выглядело, несомненно, тем, что оно есть: круглым углублением, окруженным выброшенной землей. Но он не собирался делиться этим с Ллойдом. Пускай Ллойд говорит. Ллойд интересовал его все больше и больше.

— Это район, находящийся очень близко от трассы Кенрика через пустыню. Он описал мне трассу, и я думаю, что он должен был видеть именно это.

— Кенрик установил координаты?

— Не знаю. Я его не спрашивал. Но я склонен полагать, что да. У меня было такое впечатление, что это очень способный и умный человек.

— Вы его не расспрашивали о подробностях?

— Господин Грант, если бы вам кто-то сказал, что он открыл священное дерево, растущее посреди Пикадилли, сразу напротив пивной, то вас бы это заинтересовало? Или подумали бы вы, что следует проявлять терпение по отношению к такому человеку? Я знаю Руб аль-Хали так же хорошо, как вы знаете Пикадилли.

— Да, разумеется. Так это не вы провожали его на вокзал?

— Господин Грант, я никогда не провожаю никого. Это достойное сожаления соединение мазохизма с садизмом. Однако куда же направился Кенрик после разговора со мной?

— В Скоон.

— В Шотландию? Я знал, что ему надо было развеяться. Почему, однако, он ехал в Шотландию?

— Мы не знаем. Это одна из тех вещей, которая нас больше всего беспокоит. Вы не сказали ему ничего такого, что могло бы направить его туда?

— Нет. Он только упомянул, что будет искать поддержку у кого-то другого. Я оказался бесчувственным слюнтяем. Быть может, он нашел покровителя или рассчитывал на то, что кого-то найдет там. Правда, так сразу никто не приходит мне в голову. Разумеется, есть Кинси-Хеуит. Он связан с Шотландией. Но, думаю, сейчас он в Аравии.

Следовательно, Ллойд дал по крайней мере первое разумное объяснение внезапной поездке Кенрика на север. Он поехал туда, чтобы поговорить с возможным покровителем. В последнюю секунду, когда он уже должен был встретиться в Париже с Тэдом Калленом, он нашел покровителя, а следовательно, понесся на север, чтобы с ним встретиться. Это подходит идеально. Они продвигаются вперед. Но почему в качестве Шарля Мартэна?

Ллойд, будто угадав его мысли, сказал:

— Кстати, если Кенрик путешествовал под именем Шарля Мартэна, то каким образом в нем опознали Билла Кенрика?

— Я ехал на том же поезде в Скоон. Я видел его мертвым и заинтересовался одним стихотворением, которое он написал.

— Написал? На чем?

— На полях дневной газеты, — сказал Грант, размышляя, какое может иметь значение, на чем писал