– Они мыслят другими категориями. И им не нужен обратный билет.

– Сейчас не нужен, а потом?

– Это будет потом. А я смотрю на них и думаю, что только распространение человечества во Вселенной не позволило ему заплыть жиром и сожрать самого себя. У людей наконец-то появился выход из тесной душной комнаты, в которую превратилась старушка Земля. Появилось дело, понимаешь? Дело с большой буквы. Наконец-то мужчина может почувствовать себя мужчиной.

– А женщина?

– А женщина – матерью и хранительницей очага. Но не инкубатором для производства новых безликих существ с заранее уготованной судьбой. Ты же видел – там мужчины носят на поясе большие ножи. Ты представляешь себе место на Земле, где можно показаться с ножом на поясе? На Земле не нужен нож, там и так все порезано на дольки.

– Романтика, – усмехнулся Сенин. – А сам говорил, что лечишь людей от наивности.

– Романтика и наивность – разные вещи. Наивность – это неготовность к трудностям. И от этого, конечно, никуда не денешься, таковы люди.

Сенин почти залюбовался своим приятелем. Распалившись, тот, кажется, впервые примерил свое истинное лицо. Он уже не изображал из себя прожженного гуляку по Вселенной, из него больше не сочились цинизм и ехидство. Казалось, еще минута – и из его уст посыплются такие понятия, как долг, верность, служение, справедливость.

– Дружище, а сам-то ты давно не бывал на Земле? – спросил Феликс.

– Бываю время от времени.

– И наверно, ни черта не видишь.

– Что я должен был увидеть?

– Да то, что там тоска! Там у людей нет шансов. Они идут след в след маленькими шажками и разучились даже надеяться на что-то. Там судьба предопределена. Там можно прожить жизнь и не вспомнить ни одного мало-мальски интересного события. Люди развлекают себя какими-то несусветными шоу, какими-то препаратами, странными играми... Ничего настоящего! Вот тебе цивилизация, вот тебе культура и порядок. И неудивительно, что твои земные коллеги то и дело заняты поисками очередного маньяка-психопата. Потому что оно прет из людей.

– Что «оно»?

– Оно... – Феликс непроизвольно пожал плечами. – Что-то такое... Наверно, жажда силы, скорости.

– Готов все это понять, – кивнул Сенин, – но я четко знаю одну вещь. Когда походишь с большим ножом на поясе, вдоволь накатаешься на вездеходе и нажрешься полусырого мяса – нестерпимо хочется в тепло, в мягкое кресло, к хорошо усвояемой пище. Я проходил это тысячу раз. Что бы ты ни говорил, человеку все равно нужен комфорт, и он стремится создать себе этот комфорт.

– Да я и сам люблю комфорт, – чуть утих Феликс. – Но я не думаю, что смогу до смерти просидеть в этом комфорте, как овощ. Я ведь к тому и веду, что человеку нужно быть в движении, но не в вечном, а от одной цели к другой. Обрати внимание, уже пошла вторая волна миграций. Ты ведь, наверняка, уже везде побывал, а значит видел и Небесный Орлеан, и Архипелаг Цветов. Там стоят большие города, на улицах ездят такси, работают рестораны, ходят вежливые полицейские – вот он, комфорт! Но и оттуда уже бегут люди. Им там тесно, хотя вокруг неосвоенные континенты! Летят дальше, хотят двигаться. Конечно, не обходится без разочарований, но...

– Верю, верю! – Сенин поднял руки, останавливая его. Он протяжно вздохнул. – О чем мы, собственно, спорим? Просто я уже наелся всего этого по горло, а они... – Он обвел взглядом вокруг себя и кисло усмехнулся.

– Ну, ладно, – произнес Феликс спустя минуту. – Расскажи хоть, куда везешь своих переселенцев. Если не секрет.

– Пожалуй, не секрет. Торонто-9. Бывал там?

– Нет, не приходилось. Это новое поселение?

– Мне говорили, пять лет от роду.

– Мне там пока делать нечего, – пренебрежительно махнул рукой Феликс. – Это общество еще не созрело для социальных катаклизмов.

– А какое созрело? Куда ты отправляешься?

– Розовый Бомбей. Красивое место, знаешь, наверно?

– Да, знаю. И что там, созрел катаклизм?

– Не знаю. Пока просто профилактическое исследование.

– Странно как-то это. Фирма называется «Русский космос», а поселения – то Бомбей, то Торонто.

– Да чего ж тут странного? Нет никакого русского космоса и нет американского космоса. Равно как нет страны Россия и страны Америка. А есть страна «Ай-Би-эМ» и есть страна «Митцубиси». Есть страна «Дженерал Моторс» и есть «Норвэй Спейс Агрегатс». И есть страна «Русский космос», гражданином которой ты недавно стал. Сегодня люди живут не в географических границах, а в финансовых потоках. Кстати, Федерация в этом ряду небольшое такое княжество. Так же вкладывает деньги и получает прибыли.

– Я бы не сказал, что небольшое.

– А, ну да! Возможностей у нее побольше – законодательные органы, полицейская сеть, огромный флот, армия.

– Вообще-то, у Федерации нет армии, – поправил Сенин.

– Ну, не армия, – отмахнулся Феликс. – Эти ваши полицейские отряды – чем не армия?

– Разница все-таки есть. Ты опять путаешь понятия.

– Между прочим, странно мне все это. Любое карликовое поселение спешит образовать отряд самообороны или хотя бы оборонный комитет. А у Федерации нет армии. И человечество пошло покорять космос на полицейском броневичке.

– Да, потому что у любого поселения теоретически могут появиться внешние враги. А у человечества в целом их нет. Мы одни во Вселенной.

– Насчет всей Вселенной я бы не торопился так утверждать. Разве мы везде побывали? Между прочим, я знаком с человеком, который коллекционирует загадочные артефакты. Все эти кварцевые спиральки, полосатые шарики, пластинки со знаками... Впрочем, бог с ним, никакие зеленые человечки нам пока не угрожают...

Сенин с любопытством посмотрел на собеседника.

– Ты так говоришь, будто знаешь другого врага.

– Я... скажем так, догадываюсь, кто может им стать.

– Ну-ну, очень интересно.

– Да вот они. – Феликс обвел руками смотровую площадку, где переселенцы прилипли к окнам в ожидании старта. – Они, вернее их дети и внуки, станут врагами Федерации.

– Вот они? Эти счастливые первопроходцы с горящими глазами?

– Да-да! Вскоре они там освоятся, понастроят теплых гнездышек, накопят жирок, и мозги их освободятся для мыслишек. И через какое-то время решат, сидя за пивом, что Федерация берет слишком большие налоги и сочиняет слишком строгие законы, что корпорации все гребут под себя и не дают самостоятельно развиваться. И вот тебе, пожалуйста! Где-то вылупится маленький диктатор, где-то начнут устанавливать орудия на почтовые рейсеры.

«Интересно, – подумал Сенин, – почему врачи всегда пугают эпидемиями, синоптики – ураганами, а историки – революциями. Наверно потому, что все хотят стоять перед лицом какой-нибудь ужасной угрозы. Вернее, хотят так выглядеть. А сдерживать реальную угрозу все равно приходится другим. Мне вот, например».

– Откуда такие мрачные предзнаменования? – произнес он. – Есть информация?

– Нет, всего лишь уроки истории. Испокон веков люди не объединялись, они только делили и делили общее. Сепаратизм – он в крови каждого человека, и он только ждет своего часа.

– Ну, наверно, тебе лучше знать, ты у нас специалист по лечению катаклизмов. Только я в своей крови никакого сепаратизма не чувствую.

– Это потому, что у тебя ничего нет. А вот поселишься в собственной усадьбе, тогда посмотрим, захочешь ли ты иметь назойливых соседей, которые указывают, в какой цвет тебе красить забор.