Крылов В. А. Сестры Самойловы. — ИВ, 1898, № 1, с. 136–147.

В этой связи заслуживает внимания и тот факт, что во всех прижизненных изданиях сочинений писателя «Провинциалка» датировалась им не 1850 г., когда она была создана в своей первоначальной редакции, а 1851.

О близких отношениях Тургенева в эту пору с С. В. Шумским (1820–1878), любимым учеником Щепкина, свидетельствует его письмо к Шумскому от 6 марта 1852 г., а также кн.: Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. Ред. И примеч. Ю. Г. Оксмана, Л., 1929, с. 11. См. также главу этих воспоминаний, не вошедшую в их отдельное издание (Атеней, 1926, вып. 3, с. 86–87). В письме Феоктистова к Тургеневу от 21 февраля 1851 г. отмечалось, что в роли Ступендьева «Щепкин всё так же плох и портит роль», как и на премьере «Провинциалки» (Т, ПСС и П, Письма, т. II, с. 416).

К «литературным врагам», о которых упоминал Тургенев, принадлежали члены «молодой редакции» «Москвитянина» с Аполлоном Григорьевым во главе, а также члены семьи С. Т. Аксакова. Последний, не зная о том, что Тургенев, несмотря на болезнь, всё же присутствовал в театре, писал 19 января 1851 г. сыну Ивану: «Вчера в бенефис Щепкина давали его небольшую комедию „Провинциалка“. Тург<енев> не мог быть в театре, да и не хотел: между ним и Щепкиным нет никакой симпатии» (Рус Мысль, 1915, № 8, с. 128). В конце февраля 1851 г. Е. В. Салиас

Замечание о реплике Миши: «Пойдемте, великий муж» — учтено было Тургеневым при правке пьесы в 1868 г.

Афишу первого представления «Провинциалки» в Александринском театре см. в кн. Т и театр, вкладной лист. О В. В. Самойловой как первой исполнительнице роли Дарьи Ивановны, а также о В. А. Мичуриной-Самойловой в той же роли см. в кн.: Мичурина- Самойлова В. А. Шестьдесят лет в искусстве. — М.; Л., 1946, с. 21, 31, 87, 132–134, 164, 171, 172, 208.

Поклонники В. В. Самойлова утверждали, что Шумский в роли графа Любина не оправдал ожиданий публики (отзыв Н. И. Куликова, опубликованный в «Библиотеке театра и искусства», 1913, кн. 5, с. 7), но рецензент «С.-Петербургских ведомостей» настаивал на том, что Шумский «в роли графа (в „Провинциалке“) был чрезвычайно приличен, спокоен в манерах и в обращении, как следует человеку хорошего общества, но не сделал из графа какого-то старого повесы, привыкшего к дурной кампании и продолжавшего ветреничать, несмотря на подагру; г. Самойлов недурно играл эту роль, но Шумский вернее понял ее»(СПб Вед,1852, 16 мая, № 109). Об успехе Шумского в роли графа Любина см. также: Вольф, Хроника,ч. 1, с. 161.

Совр, 1851, № 2, отд. VI, с. 226. В более позднем своем отклике на «Провинциалку» А. В. Дружинин был еще более резок. «Решительно наша легкая драматическая литература похожа на заколдованный край, к которому нельзя подступиться без беды и неудачи во всех отношениях, — писал он. — Талантливый автор „Записок охотника“ вздумал было поохотиться в этом крае и набрел на „провинциалку“, над которой теперь сам подсмеивается» (Б-ка Чт, 1852, № 2, отд. VII, с. 210–211. Перепечатано в «Собрании сочинений А. В. Дружинина», т. VI, СПб., 1865, с. 578).

Полностью солидаризировались с установочными положениями статьи А. Григорьева и К. С. и И. С. Аксаковы. В письме И. С. Аксакова к Тургеневу от 26 ноября 1851 г. об этом свидетельствуют следующие строки: «Брат и я просим вас, любезнейший Иван Сергеевич, прислать непременно что-нибудь для нашего „Сборника“; какую статью — вам не нужно сказывать; разумеется, не в роде „Провинциалки“ (несмотря на всё достоинство ее мелких черт), а больше в духе „Записок охотника“» (Русское обозрение, 1894, № 8, с. 458).

Москв, 1851, ч. II, № 5, с. 70–72. В этом же номере журнала в особом двухстраничном примечании, сделанном к разбору «Разговора на большой дороге» (см. в наст. томе с. 679), его редактор М. П. Погодин писал: «Скажу два слова и о г. Тургеневе. Первые его опыты в стихах и прозе были ниже всякой посредственности; восторженные похвалы рецензентов из своих видов ему только что вредили в глазах истинных друзей словесности, но в „Записках охотника“ обнаружилось в первый раз дарование, которое нельзя было не принять с удовольствием. Мы были рады и плодовитой его деятельности. До сих пор идет г. Тургенев, хотя и тихо. „Провинциалка“ его сносна при Шумском и Самойловой. Всего более мешает ему, кажется, язык, употребляемый как будто с голоса. Может быть,