Мимо — в чёрных лапсердаках,В шляпах чёрных и в пенсне.Вот проходит сын Хабада,Смотрит странно на меня.Мимо — в чёрных лапсердаках…А душа моя — во сне.Не решаюсь, не решаюсьЯ переступить порог.Я молюсь звезде заката,Первой вспыхнувшей звезде.И мои воспоминаньяНикому не увидать.Я молюсь звезде закатаОдинаковой везде —То ли в Иерусалиме,То ли в Ялте, на горе.Есть о чём мне помолиться.Что у Бога попросить.Сколько смуты накопилосьЗа прошедшие года.Подойти к свече вечернейИ поклоны долго бить.…Только я Его не вижу,И не видит Он меня.
В зените солнце так палило,Как палит здесь во все века.Мы стали на краю могилы —У кромки рыжего песка.Вот здесь тебе досталось выпитьПоследний приторный стакан,Где Иордан впадает в Припять.А, может, Припять — в Иордан.Нет места для зелёной злобы.Есть только горечь и печаль.Как далеко достал Чернобыль!В какую докатился даль!Кадиш короткий кончен чинно,Холодный камешек в руке.А иудейская долинаНа русском плачет языке.
Мой иврит
Вы только превратно меня не поймите —Не врун я, не лжец, не нахал —Я с нежного детства болтал на иврите,Но сам я себя не слыхал.В зелёные годы и в спелые годыЛежал я в развалинах школОтрезанной веткой большого народа,Зарытой в российский подзол.А соки ее пробивались так редкоСквозь стыд, и сквозь страх, и сквозь грех.И что я сегодня —Та самая ветка,А, может зелёный побег?Так кто я сегодня,Так кто я, скажите?Я стар и настолько же мал.…Я с детства еще говорил на иврите,Но только об этом не знал.
