– Одно время я так тоже думал, – подхватил Форд, – а потом на пару недель решил, что я – лимон. Ужасно повеселился – все две недели только и знал, что бултыхался в джин» с тоником.

Артур откашлялся. А потом откашлялся еще раз.

– Где же ты…

– Отыскал джин с тоником? – радостно продолжил за него Форд. – Я отыскал озерцо, которое думало, что оно джин с тоником, и стал в нем бултыхаться. По крайней мере я думаю, что оно думало, что оно джин с тоником… Есть вероятность, – добавил он с ухмылкой, от которой самые хладнокровные люди с воем полезли бы на деревья, – что мне это всего лишь примерещилось.

Он подождал реакции Артура, но тот лишь благоразумно обронил:

– Давай дальше.

– Я, собственно, хочу сказать, – продолжал Форд, – что нет смысла доводить себя до безумия стараниями этого безумия избежать. С тем же успехом можно покориться судьбе, а здравый рассудок поберечь на потом.

– А сейчас ты опять в здравом рассудке? – поинтересовался Артур. – Я просто так спрашиваю, для информации.

– Я был в Африке, – заявил Форд.

– Ну да?

– Ну да.

– Ну и как там?

– А это что, твоя пещера? – спросил Форд.

– Мм… да, – ответил Артур. Его раздирали противоречивые чувства. После четырех лет полного одиночества он был до слез рад видеть Форда живым и невредимым. С другой стороны, присутствие Форда, как всегда, почти немедленно начинало давить на нервы.

– Мило-мило, – высказался Форд о пещере Артура. – Должно быть, она тебе донельзя обрыдла.

Артур не потрудился ответить.

– В Африке было очень интересно, – заявил Форд. – Я там здорово начудил.

Он задумчиво уставился вдаль.

– Я занялся издевательствами над животными, – проговорил он беззаботно.

– Но только в порядке хобби.

– Только-то? – опасливо уточнил Артур.

– Только, – заверил его Форд. – Не буду беспокоить тебя подробностями, а то они…

– Что «они»?

– Обеспокоят тебя. Но возможно, тебе любопытно будет узнать, что твой покорный слуга единолично ответственен за удлиненную форму животного, которому в будущих веках дадут имя «жираф». А еще я пробовал научиться летать. Ты мне веришь?

– Расскажи, – сказал Артур.

– Потом расскажу. Пока я только процитирую «Путеводитель»…

– «Пу…»?

– «Путеводитель». «Автостопом по Галактике». Ты, что, не помнишь?

– Помню. Я его в реку выбросил.

– Да, только я его выудил, – сообщил Форд.

– Ты мне не сказал.

– Ага, чтоб ты его опять выбросил?

– Разумно, – сознался Артур. – Ну, и что «Путеводитель»?

– В смысле?

– Ты хотел процитировать.

– В «Путеводителе» написано, что полет – это искусство, а точнее сказать, навык. Весь фокус в том, чтобы научиться швыряться своим телом в земную поверхность и при этом промахиваться.

Устало улыбнувшись. Форд указал на свои брюки и воздел руки, чтобы продемонстрировать локти. Ткань в этих местах изобиловала дырами и потертостями.

– Покамест я недалеко продвинулся, – сказал он и протянул Артуру руку.

– Я ужасно рад вновь тебя видеть.

Артур, растроганный и недоумевающий, только замотал головой.

– Я столько лет никого не видел, – заговорил он, – просто ни единой души. Еще чуть-чуть – и я разучился бы разговаривать. Слова все время забываю. Вообще-то я практикуюсь. Для практики я разговариваю с этими… ну как их там… как называются эти, с которыми разговариваешь, когда с ума сходишь? Ну как Георг Третий.

– Короли? – подсказал Форд.

– Да нет же, – возразил Артур. – Эти самые, с которыми он разговаривал. Господи, здесь же их полным-полно. Я сам посадил сотни. И все засохли. Деревья! Я практикуюсь в разговорах с деревьями. Ты это зачем? – Форд по-прежнему протягивал Артуру руку, а тот с изумлением пялился на нее.

– Пожми ее, – просуфлировал Форд.

Артур последовал совету, вначале несколько нервно, словно боясь, что рука сейчас обернется скользкой рыбиной. Но тут же с безмерным чувством облегчения крепко схватился за нее обеими своими. Он тряс руку Форда и пожимал ее, пожимал и тряс.

Через некоторое время Форд счел необходимым отнять у Артура свою конечность. Они взобрались на верхушку ближнего утеса и принялись обозревать окрестности.

– Что сталось с голгафрингемцами? – спросил Форд.

Артур пожал плечами.

– Их здесь нет уже три года. Очень многие не пережили зиму, а когда пришла весна, уцелевшие заявили, что уходят в отпуск, и уплыли на плоту. История свидетельствует, что они, видимо, живы и здоровы…

– Гм, – прокомментировал Форд, – ну ладно, ладно.

Уперев руки в боки, он вновь обвел взором пустынный мир. Внезапно Форд начал буквально излучать энергию и целеустремленность.

– Мы отправляемся в путь, – вскричал он, весь трепеща от прилива сил.

– Куда? На чем? – воскликнул Артур.

– Не знаю, – сказал Форд, – но я буквально чувствую, что время пришло. Лед тронулся. Наше странствие уже началось.

Он перешел на шепот.

– Я обнаружил, – заявил он, – аномальные протечки.

Прищурившись, как Клинт Иствуд, он уставился на горизонт. Для полноты картины не хватало только, чтобы порыв ветра драматически взъерошил его волосы – но местный ветерок баловался с какими-то листьями в сторонке, а на Форда и внимания не обращал.

Артур попросил его повторить только что сказанную фразу, ибо не совсем уяснил себе ее смысл. Форд повторил.

– Протечки?

– Протечки в пространстве-времени, – сказал Форд и поспешил подставить свое зверски ухмыляющееся лицо ветру, который как раз случайно пролетал мимо.

Артур кивнул, прокашлялся.

– Речь идет о каких-то неполадках космического водопровода, я так понял? – осторожно спросил он. – Ну там, вогоны не заворачивают краны…

– Нет, это возмущения в континууме, – пояснил Форд.

– А, – кивнул Артур, – политика, значит.

Засунув руки в единственный карман своего халата, он воззрился вдаль с видом знатока.

– Чего-о? – воскликнул Форд.

– Э-э, так что там такое стряслось в этом континууме? Народ возмущается, что водопровод неисправен? И почему вдруг туда стоит эмигрировать?

Форд чуть не испепелил его взглядом: