Он не осмеливался взглянуть в лицо восьмерым мужчинам и не сводил глаз с железного набалдашника посоха Верховного Мага, чувствуя, как кровь стучит в ушах.

– Пойдемте, давайте позавтракаем вместе, – сказал Верховный Маг и подвел их к столу, стоящему у окон. Там было молоко, кислое пиво, свежее масло и сыр. Аррен сидел вместе со всеми и ел. Он всю свою жизнь провел среди вельмож, землевладельцев и богатых купцов. Дворец его отца в Бериле постоянно кишел ими: людьми, которые ворочали крупными делами и имели все, чем богат этот мир. Они ели, пили вино, спорили до хрипоты и бесстыдно льстили, стараясь урвать что-нибудь для себя. Для своего возраста Аррен был отлично знаком с человеческими слабостями и пороками. Но он никогда не был среди такого рода людей. Они ели хлеб, говорили мало, их лица ничего не выражали. Если они и добивались чего-то, то не в целях личной выгоды. И все же они обладали величайшей властью, в этом Аррен нисколько не сомневался. Верховный Маг Сокол сидел во главе стола и, казалось, ждал, что кто-нибудь выскажется, но все вокруг молчали, и ни один не заговорил с ним. Аррен тоже оказался в изоляции, так что у юноши было время прийти в себя. Слева от него сидел Привратник, а справа – седоволосый мужчина, с виду дружелюбно настроенный, который, наконец, заговорил с ним:

– Мы соотечественники, принц Аррен. Я родился на востоке Энлада, в лесу Аол.

– Я охотился в этом лесу, – ответил Аррен, и они поболтали немного о рощах и городках Острова Мифов, и юноша, вспомнив о доме, почувствовал себя увереннее.

Когда трапеза подошла к концу, они вновь собрались у очага. Одни уселись, другие остались стоять, и возникла некоторая пауза.

– Прошлой ночью, – сказал Верховный Маг, – мы держали совет. Спорили мы долго, но так ни к чему и не пришли. Я хотел бы услышать, что вы скажете сейчас, при свете дня, остались ли вы при своем мнении или изменили его.

– Отрицательный результат, – сказал Мастер Целитель, стройный, темнокожий мужчина со спокойными глазами, – тоже результат. Роща – вместилище образов, но мы не нашли там ничего такого, о чем стоило бы говорить.

– Все потому, что мы не сумели разглядеть их толком, – сказал седоволосый маг с Энлада, Мастер Изменения. – Мы слишком мало знаем. Слухи из Ватхорта, новости из Энлада. Новости необычные и, несомненно, достойные внимания. Но пугаться до смерти из-за таких мелочей не стоит. От нашей силы не убудет, если несколько колдунов позабыли свои заклинания.

– И я о том же говорю, – сказал худощавый, с проницательным взглядом, Мастер Ветров. – Разве утратили мы нашу силу? Разве не растут и не зеленеют деревья в Роще? Разве бури небесные не повинуются нашим приказам? Кому может прийти в голову бояться за искусство волшебства – старейшего ремесла, освоенного человеком?

– Ни человек, – сказал звучным голосом Мастер Вызова, высокий, довольно молодой человек со смуглым холеным лицом, – ни какая другая сила не могут помешать волшебству свершиться или, иными словами, сделать бессильными слова заклинаний. Ибо они – подлинные Слова Творения, и тот, кто сможет лишить их силы, сможет разрушить мир.

– Да, и тот, кто был бы в состоянии сделать это, не терял бы время в Ватхорте или Нарведуене, – сказал Мастер Изменения. – Он пришел бы сюда, к вратам Рокка, и конец мира был бы уже не за горами! Против этого не поспоришь.

– И все же нельзя сказать, что все идет своим чередом, – возразил кто-то, и все взглянули на него. Это был Мастер Сказитель – крепко сбитый человек с грудью, похожей на пивной бочонок. Он сидел у огня, и голос его звучал спокойно и чисто, словно отдаленный гул гигантского колокола.

– Где же король, что должен править на Хавноре? Сердце мира – не Рокк, а та башня, где хранится меч Эррет-Акбе, и в которой стоит трон Серриада, Акамбера, Махариона. Восемьсот лет пустует сердце мира! У нас есть корона, но нет короля, достойного носить ее. Мы восстановили Утраченную Руну, Королевскую Руну, Руну Мира, но установили ли мы тем самым прочный мир? Лишь когда воцарится на троне король, мы обретем мир, и даже на самых дальних Пределах колдуны смогут применять свое искусство, не беспокоясь ни о чем, везде будет тишь да гладь, и все будет идти своим чередом.

– Да, – сказал Мастер Руки, хрупкий живой человечек, незнатного происхождения, но с ясными и проницательными глазами. – Я с тобой, Сказитель. Нет ничего удивительного в том, что волшебство сбилось с пути, когда все мчится незнамо куда. Если все стадо мечется, сможет ли наша черная овечка отстояться в загоне?

Услышав это, Привратник рассмеялся, но ничего не сказал.

– В общем, все вы считаете, – подвел итог Верховный Маг, – что ничего страшного не происходит, а если и случается порой кое-что, причина кроется в отсутствии должного управления нашими странами, из-за чего все виды искусства и точных ремесел пришли в упадок. С этим я по большей части согласен. Действительно, раз весь Юг закрыт для честных торговцев, мы вынуждены довольствоваться слухами. А кто отважится доставить достоверные сведения с какого-нибудь острова Западного Предела, не считая Нарведуена? Если корабли еще плавают и возвращаются обратно в целости и сохранности, как в старые добрые времена, если связь между островами Земноморья еще не потеряна, мы сможем узнать, как обстоят дела даже в самых отдаленных местах, и будем действовать согласно обстановке. И мне кажется, мы обязаны действовать! Ибо, милорды, когда Правитель Энлада рассказывает о том, что он произносил Слова Творения в заклинании и не понимал значения того, что говорил; когда Мастер Образов сообщает, что страх поселился среди корней, и не говорит больше ни слова: неужели у нас нет веских оснований для беспокойства? Буря начинается с крохотной тучки на горизонте.

– У тебя нюх на темные силы, Сокол, – сказал Привратник. – Ты всегда им обладал. Скажи, что ты учуял?

– Не знаю. Упадок сил. Нерешительность. Потускнение солнца. Я чувствую, милорды… мне кажется, будто все мы, сидящие здесь и мирно беседующие, смертельно ранены, и пока мы переливаем из пустого в порожнее, кровь тихонько вытекает из наших вен…

– А, может, ты встанешь и возьмешься за дело?

– Так я и поступлю, – ответил Верховный Маг.

– Что ж, – сказал Привратник, – в силах ли филины не дать взлететь ястребу?

– Но какова цель твоего путешествия? – спросил Мастер Изменения, и Сказитель ответил ему:

– Найти нашего короля и возвести его на трон!

Верховный Маг пронзил Сказителя взглядом, но сказал лишь:

– Я отправлюсь туда, где случилось несчастье.

– На юг или на запад, – сказал Мастер Ветров.

– А если понадобится, на север и на восток, – добавил Привратник.

– Но вы нужны здесь, милорд, – сказал Мастер Изменения. – Чем рыскать вслепую среди враждебно настроенных людей, по незнакомым морям, не лучше ли будет остаться здесь, где магия так сильна, и определить с помощью своего искусства, что это – зло или хаос?

– Мое искусство мне не поможет, – сказал Верховный Маг. В его голосе было что-то, заставившее всех взглянуть на него с горечью и беспокойством.

– Я – Питомец Рокка. Мне нелегко покинуть его. Я хотел, чтобы мы пришли с вами к единому мнению, но теперь на это нет никакой надежды. Решение остается за мной, и я уезжаю.

– Мы подчиняемся данному решению, – сказал Мастер Вызова.

– И я уеду один. Вы являетесь Советом Рокка, и я не хочу разбивать его. И все же одного человека я возьму с собой, если он будет не против. Верховный Маг взглянул на Аррена.

– Вчера ты предложил мне свои услуги. Этой ночью Мастер Образов сказал: «Никто не прибывает на берега Рокка по воле случая. И не случайно именно сын Морреда принес эти вести». За всю ночь он не сказал нам больше ни единого слова. Поэтому я спрашиваю тебя, Аррен, поедешь ли ты со мной?

– Да, милорд, – выдавил юноша из своего пересохшего горла.

– Принц, твой отец, конечно, не позволил бы тебе плыть навстречу этой опасности, – несколько резко заметил Мастер Изменения и обратился к Верховному Магу:

– Паренек юн и несведущ в магии.

– Моих лет и моего опыта хватит на нас обоих, – сухо ответил Сокол. – Аррен, как насчет твоего отца?