и Францией объединился с коммунистическим СССР против вчерашнего союзника Сталина по разделению Польши – против Гитлера. Провал политики Коминтерна, Профинтерна и ВЦСПС, курса на легальное завоевание рабочего движения изнутри через соглашение с Амстердамским интернационалом или путем создания Англорусского профсоюзного комитета (по соглашению между Генсоветом тред-юнионов и ВЦСПС) Бухарин и Сталин приписали не только «предательству Перселя, Хикса и компании», но и Троцкому, и Зиновьеву, которые резко критиковали как раз эту, по их мнению, оппортунистическую политику ЦК. Даже по китайскому вопросу, по которому оппозиция категорически требовала выхода компартии из Гоминдана, провозглашения лозунга «гегемонии пролетариата в народной революции и национально-освободительном движении» и создания китайских Советов, ибо, доказывала оппозиция, китайский буржуазный Гоминдан во главе с Чан Кай-ши в любой момент изменит союзу с коммунистами, – даже по этому вопросу, когда «измена» Чан Кай-ши стала фактом (разрыв его с коммунистами 12 апреля 1927 г.), ЦК возложил вину на Зиновьева, Троцкого, Радека и на само «руководство Китайской компартии, систематически отклонявшее директивы Коминтерна» (там же, стр. 347-348).
В ходе борьбы с оппозицией Сталин систематически прибегал к тому, чему его учил Ленин: наиболее действенное средство обезоружить противника – это практически осуществлять его собственную программу. (Русская демократия в 1917 году отрицала идею сепаратного мира с Германией, Ленин это отрицание включил в свою программу, но придя ко власти заключил сепаратный мир. Эсеры выдвинули на I съезде крестьянских Советов летом 1917 года идею социализации земли – передача земли крестьянам – и съезд единодушно эту идею поддержал. Ленин принял целиком эту эсеровскую программу – «Декрет о земле» 26 октября 1917 г., – с тем, чтобы после укрепления у власти отказаться от нее. Русский народ, все русские революционные партии, начиная с 1905 года требовали созыва Всероссийского Учредительного собрания, Ленин его собрал – январь 1918 г. – с тем, чтобы взять его под стражу и объявить вне закона). Эту испытанную тактику Ленина Сталин применяет теперь против левой оппозиции при помощи своих новых союзников – простофиль из правого крыла ЦК (Бухарин, Рыков, Томский, Угланов, Угаров). Так, теперь пленум в резолюции по докладу Бухарина записывает, что хотя лозунг Советов в Китае вчера был неправильным, но сейчас «компартия должна развить энергичную пропаганду идеи Советов» (там же, стр. 349). Оппозиции оставалось теперь жить воспоминаниями, как она права была вчера, но критиковать нынешнюю линию ЦК в китайской революции она уже не могла, ибо это была ее линия. Точно так же Сталин-Рыков поступили и по вопросам тех требований, которые оппозиция предъявляла в отношении хозяйственной политики в городе и деревне: бить оппозицию, принимая ее же требования (в следующей главе о правой оппозиции мы увидим, что Сталин в выполнении требований левой оппозиции пошел куда дальше, чем самые крайние ее установки).
Пленум, по предложению Рыкова, утвердил резолюцию, в которой говорилось, что прогноз оппозиции о неизбежности общего хозяйственного кризиса не подтвердился, планы выполняются, индустриализация идет по намеченным темпам, инфляции, предсказанной оппозицией, нет, сельское хозяйство развивается успешно и партия будет обращать особое внимание на подъем бедняцко-средняцких индивидуальных хозяйств. Однако пленум, как и оппозиция, констатирует, что «происходит рост кулацких слоев деревни», поэтому задача партии – «максимальное ограничение эксплуататорских тенденций кулака». Как для этой цели, так и для ограничения роста количества нэпманов пленум постановил увеличить обложение зажиточных и богатых слоев и облегчение тяжести для маломощных (там же, стр. 349-355).
Этого и требовала оппозиция. Она требовала также стабилизации, отчасти и повышения заготовительных цен на сельскохозяйственные продукты, понижения розничных цен на промтовары, чтобы таким образом способствовать поднятию стандарта жизни рабочих и крестьян. Пленум вынес постановление именно в этом духе.
Следует отметить, что, предупреждая требование оппозиции, ЦК уже снизил цены на 10%. Когда этот вопрос впервые обсуждался на апрельском пленуме ЦК в 1927 г., оппозиция голосовала за ЦК. Ярославский говорит, что она «ради маневра голосовала, чтобы не оттолкнуть рабочих и крестьян», но левейшая часть блока – группа Сапронова-Смирнова – квалифицировала это поведение лидеров блока как «беспринципный маневр» и отошла от него (Ем. Ярославский, цит. пр., стр. 474-475).
Но пленум записал по тому же докладу Рыкова один пункт, который явно расходился не только с требованием оппозиции, но и с желанием Сталина. Пункт этот гласит: «Объединенный пленум ЦК и ЦКК отвергает вздорные, демагогические предложения оппозиции о насильственном изъятии натуральных хлебных излишков и о таком сверхобложении частного торгового оборота, которое должно привести к его немедленной ликвидации… ЦК и ЦКК считают, что эти предложения направлены, по сути дела, на отмену новой экономической политики, установленной партией под руководством Ленина» (там же, стр. 357).
Эти «демагогические предложения» оппозиции Сталин выполнит ровно через год в размерах и масштабе, до которых не могла дойти самая смелая фантазия левых экстремистов. Это, собственно, и послужило началом нового раскола в Политбюро – образованию в нем группы «правой оппозиции».
Вопрос об оппозиции предварительно обсуждался на заседании президиума ЦКК 24 июня 1927 г., где Троцкого, Зиновьева, Каменева тщетно уговаривали подписать новый документ о прекращении всякой критики ЦК. Оппозиция устами Троцкого ответила: «Партийный курс представляет собою главную опасность… В партии сейчас ставка на секретаря, а не на рядового партийца. Таков весь режим партии», и когда президиум ЦКК начал угрожать, что такой критикой партаппарата Троцкий и его единомышленники поставят себя вне партии, Троцкий обратился к президиуму с вопросом: «Вы думаете и впрямь намордник надеть на партию?» («Партия и оппозиция по документам», стр. 9).
Когда лидеры оппозиции – Троцкий и Зиновьев – отказались от такого «намордника», президиум ЦКК решил поставить на пленуме ЦК и ЦКК вопрос об исключении их обоих из состава членов ЦК. Это постановление и защищал председатель ЦКК С. Орджоникидзе на данном пленуме. После долгих дискуссий, в которых политические обвинения вновь чередовались с личными выпадами, пленум предъявил всем оппозиционным членам ЦК и ЦКК (их всего было теперь только 13 человек: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Раковский, Евдокимов, Смилга, Бакаев, Муралов, Авдеев, Петерсон, Лиздинь, Соловьев) ультиматум лишь по трем пунктам, а именно – оппозиция должна отказаться:
от «тезиса Клемансо» Троцкого (если внешний враг окажется на подступах Москвы, то надо свергнуть нынешнее руководство);
отказаться от раскола в Коминтерне;
«отказаться от попытки создания второй партии и распустить фракцию».
Оппозиция вновь отклонила эти требования. Каменев не отрицал, что события могут привести к созданию второй партии, но винил в этом ЦК: «Я утверждаю, что вы еще можете повернуть руль событий, чтобы предотвратить путь ко второй партии и того, что вытекает из этой второй партии» («Партия и оппозиция по документам», стр. 38).
Дальнейший ход обсуждения вопроса официальный документ рисует так: «Лишь после того, как пленум ЦК и ЦКК оказался вынужденным ввиду этого принять в основе резолюцию об исключении т.т. Зиновьева и Троцкого из ЦК, – лишь после этого оппозиция сочла необходимым отступить, отказаться от ряда своих ошибок и согласиться в основном, хотя и с оговорками, на предложение пленума ЦК и ЦКК, дав соответствующее 'заявление'».
