месте Эди-бэби сидела красивая, взрослая, странно одетая в длинное взрослое платье девочка. Эди-бэби, учившийся в восьмой средней школе с первого класса, никогда раньше эту девочку не видел. На месте Чумы тоже сидела очень симпатичная девица в платье из черной тафты с белым кружевным воротником.

— О-о-о! — воскликнул Чума с удовольствием. — Пока мы с д'Артаньяном прогуливались, наши места оккупировали дамы… Кто вы, прекрасные незнакомки? — спросил Чума кокетливо, он знал, что он красивый мальчик.

— Нас посадила сюда наша классная руководительница, — строго сказала девочка, сидящая на месте Эди-бэби. Тут-то Эди-бэби и услышал ее акцент.

— Да, — сказал Эди-бэби, — может быть, но мы тоже должны где-то сесть. Это наши места.

— Пойдите на балкон, там есть свободные места, — сказала девочка, сидящая на месте Чумы.

— Мы не хотим на балкон, — сказал веселый от выпитого вина Чума. — Мы хотим сесть на свои места, которые обозначены у нас в билетах. — И ухмыляющийся Чума выскреб из кармана свалявшийся ярко-синий билет Театра оперы и балета имени Т.Г.Шевченко.

— Нас сюда посадили, мы не сами сели, — сказала строгая девочка, сидящая на месте Эди-бэби. — Потом вы же все-таки мужчины. Мужчина должен быть джентльменом и уступить даме.

— Я могу предложить вам, миледи, — сказал во весь рот теперь улыбающийся Чума девочке, сидящей на его месте, — как джентльмен, сесть ко мне на колени. — Чума, очевидно, начал нравиться его оппонентке, и они там, наклоняясь друг к другу, так как на них зашикали, о чем-то зашептались, хихикая.

Но Ася Вишневская строго сидела, глядя на сцену, где Принц бессмысленно скакал, ничего не говоря.

Эди-бэби никогда не был злым мальчиком, но всегда был очень упрямым. Потому, решив быть интеллигентным, он спустился в партер, нашел классную руководительницу Рахилю и, стараясь не дышать на нее вином, сказал ей, что их с Чумой места заняли какие-то девочки из другого класса.

Возвращаясь с Рахилей обратно в ложу, а их места были в ложе, он уже устыдился своего поступка, но пути назад не было. Рахиль уладила дело без особого труда и, не желая обидеть девочек, нашла им хорошие места. Но когда Ася и Ольга уходили, Ася наградила его таким взглядом, что Эди-бэби даже отрезвел.

Чума тоже запрезирал Эди-бэби и был недоволен его поступком. Он уже успел сблизиться с Ольгой и выведал у нее, что Ася, настоящее имя которой Лиза Вишневская, Асей зовут ее родители и подруги, только что приехала из Франции, они репатриированные, что Ася самая интересная и романтическая девушка, какую Ольга встречала в своей жизни, что это ее лучшая подруга и за нее Ольга готова покончить с собой.

— На хуя ты это сделал? — говорил Чума. — На хуя?

Эди-бэби и сам не знал зачем. Из упрямства. Хотел сделать по-своему. Всю жизнь Эди-бэби поступал по-своему.

Они помирились с Асей через месяц. Во-первых, обнаружилось, что они живут совсем рядом, всего несколько домов разделяют их. На Салтовке дома стоят без особой видимой системы, между ними нет дворов, а посажены кусты и деревья. Очевидно, архитекторы Салтовского поселка мечтали о городе будущего, обросшем лесами клена и зарослями бузины.

Проходя среди тонких прутиков кленов и низких запыленных кустов бузины, Эди-бэби не раз замечал идущую сзади или впереди девочку в длинных, до самой земли, платьях и в неизменных вельветовых пальто с капюшонами. У Аси было два таких пальто — предмет зависти салтовских девочек, очень похожих на альпийское пальто Кадика, которого Эди-бэби, впрочем, встретил позднее. Иногда Асю провожали одноклассники, иногда она была одна. Однажды Эди-бэби набрался храбрости и сказал ей: «Здравствуйте, мадмуазель!» И она ему ответила: «Здравствуйте, варвар!»

Был вечер, падал мокрый снег, Эди-бэби долго гулял с Асей возле Асиного дома, они говорили о прочитанных книгах. Эди-бэби удивил Асю своей начитанностью, она не ожидала, что он так много прочел, а потом они говорили о Душе, Боге и Любви.

О Душе, Боге и Любви Эди-бэби уже говорил с другой девочкой, красивой, напоминающей ангела со средневековой картины, Бетой Волиной. Что она напоминает ангела, сказала Эди-бэби старшая пионервожатая Соня Алексеева, он не сам догадался. Но с Бетой Волиной было по-другому. Беты Эди-бэби отчаянно стеснялся и решился поцеловать ее только через месяц после первого свидания. Ася поцеловала его сама, в тот же снежный вечер, и на их лица падал снег, и на губы, отчего поцелуи были мокрыми. Они оба отчаянно замерзли после трехчасового разговора, и Эди-бэби очень хотелось в туалет. Губы у Аси и у Эди-бэби были холодные-прехолодные, и от губ Аси пахло чуть-чуть табаком, она много курила…

Любви у них не получилось, романа не вышло, но они стали настоящими друзьями. Романа не получилось оттого, сказала Ася, что, во-первых, Эди-бэби, к несчастью, младше ее на год, а кроме того, у них у обоих оказались очень сильные характеры. «Два таких сильных человека не могут быть любовниками», — сказала Ася. Ася была первым человеком, кто обнаружил, что у Эди-бэби сильный характер.

— Как Светка? — спрашивает Ася, отпив немного вина и поставив свой бокал на стол. Сделав это, она идет к двери и закрывает ее. От двери она направляется к окну, открывает форточку и только после этого закуривает сигарету. Родители ее не курят.

— Как? Да как всегда, — пожимает плечами Эди-бэби. — Недавно ее опять видели на танцах с Шуриком в «Стахановском».

Ася вздыхает. Она сочувствует любви Эди-бэби к взбалмошной и капризной Светке, хотя и считает, что дочь проститутки ему не пара. Вся Салтовка знает, что Светкина мать спит с мужчинами за башли. Но Ася преклоняется перед любовью и в качестве советницы принимает живейшее участие во всех любовных делах своих друзей и подружек.

— Может быть, мне набить ему рыло? — задумчиво спрашивает Эди-бэби.

— Глупо! — возражает Ася. — Откуда ты знаешь, может быть, между ними ничего нет? Что, они не могут просто сходить вместе потанцевать? И вообще, что за идиотская привычка решать все кулаками… К тому же он твой приятель тоже…

— Какой там он мой приятель! — досадливо морщится Эди. — Светка же нас и познакомила. Это ее приятель…

— Хорошо, — говорит Ася, — посмотри на проблему с другой стороны. Рассуждая логически…

— Э-э, — останавливает ее Эди-бэби, — как можно рассуждать логически со Светкой. Прошлый раз, когда мы гуляли Майские праздники, первый раз вместе, очень логично было с ее стороны бежать на пруд топиться. Не говоря уже о том, что пруд далеко, пока добежала бы до пруда, все желание топиться бы пропало… Она сумасшедшая!

— Эди! — перебивает его Ася. — Кто бы говорил, но только не ты. Даже твои друзья считают, что ты сумасшедший. Ты что, этого не знаешь? — волнуется Лея, размахивая сигаретой.

— Что, правда? — недоверчиво спрашивает Эди-бэби.

— Я этого не считаю, — говорит Ася. — Иначе бы ты не сидел бы у меня дома. Я считаю, что ты чувствительный мальчик, очень тонкий, а почти все приятели твои — грубые рабочие парни и девки, которые тебя не понимают. Но ты тоже хорош! Ты же сам виноват, что Светка бегала от тебя топиться. Зачем ты показал ей нож и сказал, что зарежешь ее, если она тебе изменит?

— Она танцевала с Толиком Ляшенко. Слишком долго, — замечает Эди-бэби смущенно. — Мне показалось, что она к нему прижимается. А потом, когда мы все играли в бутылочку, ребята противно смеялись, когда Светка пошла с ним в другую комнату целоваться и их долго не было… Потом, я не хотел ее зарезать, я просто хотел ее припугнуть.

— Очень мило, — возмущенно говорит Ася. — Я бы никогда больше с тобой не стала разговаривать, будь я на ее месте. А она, наверное, тебя любит, раз вернулась к тебе после этой истории.