на пол».

Ей никогда не приходило в голову, что ее муж — гей.

Супруга она выгнала в тот же день. И все время плакала, не переставая. Она чувствовала себя, будто оплеванной, и повторяла непрерывно: «Лучше бы он изменял мне с женщиной! Это так унизительно — он предпочел мне мужчину»!

Таня приходила ко мне каждую неделю, и мы с ней анализировали ее прошлую жизнь. Оказалось, что ее бывший муж (Татьяна подала на развод), — назовем его Михаилом, долго ухаживал за ней, но был каким-то квёлым, неактивным. Цветы дарил, «разговоры разговаривал», но в течение первого года ни разу не прикоснулся к ней, даже под руку не брал. А Таня — девушка скромная, на тот момент была девственницей, поэтому тоже не форсировала события. Да она и не знала, что нужно делать в таких случаях, каким образом парни ухаживают за девушками.

Так они и гуляли, в кино ходили, разговаривали, обменивались впечатлениями о прочитанных книгах. Михаил чуточку осмелел только на втором году ухаживаний. Все было очень скромно, пристойно — поцелуй в щечку на прощание. И все. Через три года он предложил ей пожениться. На тот момент она все еще оставалась девственницей, девственность потеряла только через две недели после свадьбы, да и то с трудом: у мужа были проблемы с эрекцией.

Замужем Татьяна семь лет, и когда она ретроспективно вспоминала свой брак, то оказалось, что и вспомнить-то нечего! Хорошего, я имею в виду. Как говорит Татьяна: «Я все тащила на своих плечах». Она была добытчицей в их семье, работала в двух местах и, даже когда была беременна первым ребенком (он умер у них спустя три дня после рождения), все равно продолжала работать почти до самых родов.

Роды у нее оказались тяжелыми, с искусственной стимуляцией, ребенок родился с тяжелой родовой травмой и умер. Таня очень переживала, хотела второго ребенка, а муж был настолько подавлен случившимся, что пару лет между ними не было интимных отношений. Да и Таня никак не могла оправиться от тяжелой травмы.

Михаил толком не работал — учился в институте, но через пень-колоду: уходил из одного вуза, поступал в другой, потом перешел на вечерний, а сам при этом не работал.

И вот, наконец, хоть и редко жили они половой жизнью, но Татьяне все же удалось забеременеть, и она родила второго ребенка, а спустя три года узнала страшную новость: ее муж — гей.

Конечно, это трагедия в жизни любой женщины, но здесь важно не то, что муж оказался геем, а то, почему Татьяна вышла замуж за такого парня.

С одной стороны, она была неопытной девушкой, — именно поэтому я рассказываю тебе этот случай, чтобы в твоей жизни никогда не произошло чего-нибудь подобного.

Знай: если парень восемнадцати — двадцати лет гуляет с тобой и год, и два и при этом даже не прикасается к тебе, а разговаривает о цветочках, пылинках, пестиках — у этого парня проблемы. Необязательно, что он — гей, может быть, у него проблемы либо с головой, либо ниже пояса, но проблемы есть точно. Период с восемнадцати до двадцати лет называется периодом юношеской гиперсексуальности. В этом возрасте парни, у которых бурное половое влечение, ведут себя наедине с девушкой совсем по- другому.

Имей в виду: геи очень часто женятся либо для того, чтобы замаскировать свою гомосексуальность, чтобы никто из окружающих не догадался об их ориентации, либо для того, чтобы, как они говорят, «излечиться».

Вот и Танин муж тоже, зная, что он — гомосексуал, женился в надежде «излечиться». Признался он в этом совсем недавно, уже после того, как они расстались, и это стало вторым ударом для Тани. Она говорит: «Мало того, что он оказался геем, так он еще не любил меня, а использовал всего лишь как средство! Ему надо было излечиться, а я?.. Я что — лекарство для этого гея? Я должна “лечить” его гомосексуализм»?!

Так бывает нередко. В юношеском возрасте, когда парень осознает свое гомосексуальное влечение, но не хочет стать отщепенцем, изгоем, особенно если он живет в маленьком городе (Таня приехала в Москву из небольшого южного городка), где все становится быстро известно, парни либо уезжают в большой город, где геев много, либо женятся.

Но нам в данном случае важно, почему все это произошло. Я начала с Татьяной курс психоанализа, и вот буквально на первом же сеансе выяснилось, что, когда Танечке было три годика, они с мамой и папой отдыхали у бабушки с дедушкой, которые жили в сельской местности. По поводу их приезда собрались гости, взрослые выпивали, а Таня и еще двое ребятишек примерно ее возраста играли во дворе. Кроме них никого на улице не было.

И вот к ним вышел пьяный Танин двоюродный дедушка — так она назвала родного брата ее бабушки. Он жил в том же селении. Он подошел к детям, расстегнул брюки и извлек свой пенис. Тогда Таня догадывалась, что это такое, но не видела никогда. Она вспоминала: «Это было омерзительное зрелище». Мало того, этот мерзкий старикашка (ему было лет семьдесят!) схватил Таню за волосы, залез ей в трусики и стал тыкать ей в лицо своим сморщенным грязным пенисом. Таня стала кричать и вырываться, тогда он схватил другую девочку, отпустив Таню, и та с плачем убежала. Вторая девочка тоже стала вырываться и кричать, старикашка испугался, отпустил ее, и дети разбежались.

Таня впервые была в этой деревне, не знала, куда ей деться, где спрятаться от страшного насильника, бегала, плакала, пока кто-то из соседок не увидел ее и не отвел девочку домой. Она непрерывно плакала, но ничего не рассказала родителям. А мама решила, что дочка заблудилась, потерялась, стала ее успокаивать и предупредила: «Никуда не уходи со двора». А Тане было так стыдно…

Во время психоанализа, когда я спросила, почему ей было стыдно, ведь она же ничего плохого не делала, моя пациентка ответила: «Я боялась, что мама меня будет ругать, скажет, что я во всем сама виновата».

Почему? В чем виноват ребенок, к которому пристает пьяный педофил?

Трехлетняя Таня, конечно же, этого не понимала. Разумеется, ей нужно было рассказать обо всем родителям. Когда я спросила, что было бы, расскажи она родителям, она ответила: «Мой папа на клочки бы порвал этого дядьку». Ну, «на клочки» — это может быть громко сказано, но, по крайней мере, педофил был бы наказан, девочка поняла бы, что она под защитой отца, что никогда не один взрослый дядька, да и вообще существо мужского пола не посмеет прикоснуться к ней против ее воли, не посмеет причинить ей вред. Вот тогда, если бы отец наказал растлителя, у Танечки бы четко зафиксировалось: у нее есть отец, который всегда ее защитит, а мужчины, если они ведут себя неподобающим образом, получают по заслугам.

К сожалению, этого не произошло. В Таниной душе остались чувство вины — совершенно незаслуженной — и страх. Страх перед мужчинами. Поэтому до восемнадцатилетнего возраста, пока она не встретила Михаила, своего будущего мужа, Таня боялась мужчин, сама того не сознавая.

Она была красивой девочкой, умной, способной, прилежной, хорошо училась в школе, у нее было много подружек, да и ребят в ее окружении было немало: она им нравилась, они ухаживали за ней. Но она держалась от них подальше. А когда девчонка ведет себя недотрогой, парни, конечно же, не проявляют особой активности.

Обычно парни «клюют» на более доступных девочек — тех, которые ведут себя раскованно, и от которых парни не ждут отказа. Ребята ведь тоже боятся быть осмеянными: а вдруг девочка пошлет его, да еще в грубых (или циничных!) выражениях, а для него это — психическая травма! Вот потому парни предпочитают девчонок, которые, по их мнению, безотказны. По крайней мере, парень надеется, что она не нагрубит ему в ответ, не отвергнет, не оттолкнет.

За Таней тоже пытались ухаживать — она вела себя вежливо, но держала дистанцию. И вот только Михаила она не боялась, потому что он, не испытывая нормального полового влечения, вел себя иначе, не так, как другие ребята из ее окружения. Он был для Тани неопасен — подсознательно она это понимала, потому именно его и выбрала, хотя ничем особенным Миша не выделялся: и не умен, и не активен, и не инициативен, и перспективой не воодушевлял. Но Таней руководило подсознание, а не осознанный выбор, вот потому она такого человека и выбрала.

Подобное бывает нередко. Девочки, пережившие сексуальное насилие в раннем детстве или в школьные годы, потом мужчин боятся. Нередко сами они того не осознают, а бывает, что и сознают, но