взгляд опять прошелся по стенам западни.

– Смотри-ка! Брюлики! – В самом углу, слегка укрытом тенью, можно было с трудом различить наполовину торчащий из грязи обляпанный сундук, доверху набитый чем-то блестящим.

Еле передвигая ноги в сером месиве, я пробрался туда. Как оказалось, сундук был заполнен не только бриллиантами, но и прочими сверкающими побрякушками, а также золотом.

– Ну надо же! – с грустью воскликнул я. – Что может быть печальней – разбогатеть перед самой смертью?

Арлета в поисках спасения безнадежно расхаживала взад-вперед, взбивая грязь, затем остановилась, прикрыла лицо руками и простонала:

– Как! Как я могла развесить уши и слушать все эти сказки про судьбу и свою неповторимость! Как можно было поверить?! На секунду отвлечься – и вот, пожалуйста! Попались! – Девушка резко развернулась и наотмашь влепила кулаком в стену.

– Ничего себе! – расстроился я. – Ну вы, бабы, странный народ! Когда грузишь лапшу на уши по полной программе – ведетесь на самые невероятные байки. И про виллу на Мальдивах, и про «ламборджини» в гараже, и про кучу денег в банках. А стоило хоть раз правду сказать – на тебе! Оказывается, сказки рассказываю! – Я зачерпнул горсть драгоценностей из сундука и показал их Арлете: – Ты ведь даже не поняла, что вот эти бриллианты, весь сундук этот, даже мизинца твоего не стоят!

– Что? Не настоящие?

– В том-то и дело, что настоящие, дура! – в сердцах выпалил я и хотел продолжить, но в этот момент раздалось громкое бульканье.

В центре ямы поверхность начала вздыматься, и через несколько секунд показалась внушительная, размером с крупную тыкву, голова из грязи. Отвратительный слепок раскрыл рот, из которого донесся глухой клекот. Очень быстро наружу вылезла толстая шея и покатые плечи. Первым, как ни странно, сориентировался я.

– Быстрее сюда! – Мой окрик вывел Арлету из оцепенения, и она, высоко подкидывая коленки, мгновенно очутилась рядом.

Я захлопнул крышку сундука, взгромоздился на него и потянул девушку за собой.

– Залезай на плечи!

– Что?

– Быстро давай!

Арлета начала послушно карабкаться мне на шею. Тем временем кладник уже высунул свой мощный торс и вовсю размахивал ручищами. Такими темпами на волю должен был выбраться нечистый размером с белого медведя, если не больше. Только вот цветом больше на бурого смахивает. Девушка уже взобралась на мои плечи, упираясь руками в стену. До края ловушки ей недоставало лишь около метра.

– Приготовься! – проорал я наверх.

– А как же ты? – донеслось оттуда.

– Считай меня коммунистом!

Я схватил руками ее стопы, немного присел и, напрягшись, изо всех сил вытолкнул кверху. Изначально расчет шел на то, что Арлета должна была допрыгнуть до края и за что-нибудь ухватиться, но тело ее выскочило вверх, словно праздничный фейерверк, и грохнулось на землю за пределами моей видимости. Откуда только силы взялись?

Теперь настало время разобраться с кладником. Как уничтожить огромный кусок грязи, если с собой ни стирального порошка, ни даже несчастного обмылка нету? Вот уж кто из всей этой шайки лесных тварей действительно нечистый. Я в замешательстве почесал макушку. Монстру осталось лишь освободить голени. Несмотря на то что я все еще стоял на сундуке, он уже был выше меня. Кладник вновь издал свой странный клекот и принялся рваться ко мне, осыпая комками грязи, но пока все еще был сцеплен с дном. Только я, отчаявшись, обнажил свои лезвия, как что-то больно ударило меня в темечко. Весьма обидно перед смертью еще и шишкой по затылку получить. Я задрал голову кверху и обнаружил, что оттуда спускается веревка, завязанная узлом на конце, а на фоне лесной зелени вырисовывалось озабоченное, чумазое, но милое личико Арлеты.

– Я ее к дереву привязала!

Дальше объяснять, что к чему, не пришлось: при виде прыти, с которой я взбирался на поверхность, иные обезьяны могли бы полопаться от зависти. Мне уже почти удалось выбраться, когда сзади раздались тяжелые хлюпающие шаги и что-то крепко ухватило меня за ногу. Кладник все-таки успел! Я воткнул когти правой руки в землю, не особо надеясь на прочность такой фиксации, обернулся и резким движением отсек державшую меня руку нечистого. Обрубок толстым слоем грязи растекся по штанине, а изящные ручки Арлеты надежно ухватили меня за шиворот и выдернули наверх. Мы рухнули на твердую землю, но тут же, вскочив на ноги, уставились в яму. Кладник стоял неподвижно, и создавалось такое впечатление, будто нечистый выжидающе смотрел на нас. Вылезать за жертвами уродец не торопился – видать, не его стихия. Отрубленная рука твари пузырилась, перетекала грязью и короткими толчками отрастала вновь. Меня просто подмывало сделать нечистому что-нибудь неприятное в отместку за пережитый страх, но здравый смысл подсказывал не лезть на рожон, поэтому я просто показал кладнику фигу. Монстр тут же начал таять на глазах, грязь со дна поползла в стороны и вверх по стенам, затем, добравшись к краю, проплыла параллельно земле тонким слоем по воздуху, сомкнувшись в центре. На месте закрытого дефекта в мгновение ока выросла трава, сливая поверхность западни с окружающим ландшафтом.

– Ни фига себе, – выдавил я в конце концов и посмотрел на свою перепачканную спутницу.

– Мы живы! – Лицо Арлеты сияло от счастья.

– Ты знаешь, мы еще и богаты, – добавил я, похлопывая по краям штанов.

Оказывается, та горсть драгоценностей, которой я крутил перед носом девушки, в суматохе незаметно перекочевала в карман. Таков рефлекс, ничего не поделаешь.

Эмоции переполняли организм до краев, я радостно схватил Арлету на руки и принялся кружиться, напевая: «Мы живы и богаты, мы живы и богаты!» Когда карусель закончилась, охотница, все еще находясь у меня на руках, украдкой спросила:

– Так, значит, все то, что ты говорил, – это правда?

Вместо ответа я просто поцеловал ее нежные губы. Ответного сопротивления не последовало, поэтому поцелуй продолжался очень долго. Когда мы наконец оторвались друг от друга, охотница, наполовину прикрыв глаза, пребывала в блаженстве.

Эта девушка вызывала у меня странные чувства, к которым раньше я относился крайне скептически. Ведь что мне, по сути, до этого нужно было от любой красивой женщины? Форсированным образом добиться ее согласия перейти в горизонтальное положение, натереть свои специальные рецепторы, получить удовольствие и сквозануть по делам. А всяких альтруистов, которые утверждали, будто главное для них – это доставить наслаждение девушке, – я откровенно не понимал. Для кого стараемся, в конце концов? Но сейчас, при виде счастливого лица моей спутницы, что-то в мозгу переклинило, и я испытывал истинный кайф, близкий к эйфории, – просто от того, что ей приятно.

Девушка положила голову мне на плечо и мило улыбнулась. В эти мгновения мы начисто забыли, что находимся далеко не в ботаническом саду. Идиллию прервал раздавшийся прямо за спиной дикий смех. От неожиданности я чуть не выронил Арлету на землю. В следующую же секунду мы настороженно всматривались в рощу, откуда донесся этот странный звук. Лезвия уже были выпущены, а охотница водила по сторонам натянутым луком.

– Ничего страшного – это кикиморы, – шепотом произнесла девушка. – Их, главное, не бояться. Если увидят, что мы не убегаем, – сами отстанут.

Ничего себе лесок! Даже полста метров не прошел вглубь, а уже столько живности повстречалось. Что ж там чуток дальше творится? Как недавно волчара говорил, «еще встретимся»? Ага, раскатал губу! Меня теперь сюда не то что калачом – золотом партии не заманишь.

Смех повторился, но уже в другом месте, откуда-то сбоку, а перед нами в кустах зашумели ветки. Омрачало сложившуюся обстановку еще одно немаловажное обстоятельство: на темный и без того лес начали спускаться сумерки.

– Может, если мы начнем с гордостью отступать, – они все-таки отстанут? – предположил я. – Вечереет уже.