вытанцовывается. Когда ты…

Рорк покосился на нее, когда Ева смолкла и зацепила вилкой новый кусочек рыбы.

— Заканчивай. Что ты хотела сказать?

Ева посмотрела ему в глаза, уже жалея, что придется увести его — и себя тоже — из этой сияющей ночи в кровь и боль прошлого.

— Ладно. Те люди, которые убили Марлену… Которые измывались над ней и убили ее, чтобы поквитаться с тобой…

— Дал ли я им знать, что собираюсь их затравить и убить? — закончил за нее Рорк. — Тебе… как бы это сказать помягче… Тебе неловко спрашивать и выяснять, что я действительно их затравил, что я действительно их убил. Каждого из тех, кто бил, насиловал и убивал ее.

Ева взяла свой бокал и отпила, чтобы смягчить боль от его режущих холодной сталью слов. Но при этом она не сводила с него глаз.

— То же самое, что было сделано с девочкой, которую мы видели на экране там, наверху, было проделано с другой девочкой, только младше годами. Негодяев было несколько. Они проделывали это с ней опять и опять, снова и снова. Похоже, по той же самой причине. С Марленой это произошло из-за меня. Мы с ней были одной семьей, и они разорвали ее на части.

— Я же тебе говорила: если я слишком много работы приношу домой, если тебе тяжело, так прямо и скажи. Какого черта ты мне ничего не говоришь?

Рорк отодвинулся от стола, делая над собой явное усилие — он так редко делал что-либо явно! — чтобы совладать с чувствами и успокоиться.

— Не могу. Мы с тобой слишком крепко связаны, Ева. И я не хотел бы что-то менять. Но бывают минуты — бог свидетель! — когда я будто куски стекла глотаю.

Тут до нее дошло. Захотелось вскочить и врезать ему как следует.

— Черт бы тебя побрал, я же не сравниваю тебя с этим ублюдком! Ты не убивал невиновных, чтобы наказать виновных. Ты действовал не из слепого чувства мести, ты жаждал справедливости. Согласна я с этим или нет, другой вопрос. Но я тебя спросила, идиот несчастный, потому что ты был молод, когда это случилось, а в молодости люди нетерпеливы и склонны к опрометчивым поступкам. Но ты ничего опрометчивого не делал, ты действовал целеустремленно и терпеливо, ты… добился чего хотел. И, ради всего святого, ты же не насиловал и не убивал девчонку, чтобы кайф словить!

Он ответил не сразу, помолчал, пожал плечами.

— Ну что ж, считай, ты мне все сказала. — Ева напряглась, Рорк улыбнулся ей. Пламя свечей колебалось между ними на столе. — Мне крупно повезло в жизни: ты все знаешь обо мне и миришься с этим. Одного этого довольно для счастья.

— Байки зеленой лошади, — пробормотала Ева.

Рорк засмеялся: ему приятно было, что она применила одно из его любимых выражений.

— Я тебя обожаю. Каждый день, каждую минуту. И только теперь я понял, что мне нужно было не только сделать перерыв и поесть, мне нужно было выговориться. Итак, перейдем к сути вашего вопроса, лейтенант.

— Какого вопроса?

— Угрожал ли я людям, убившим Марлену, дал ли я им знать, что заставлю их заплатить за сделанное? Нет. И я не оставлял никаких следов, чтобы никто из заинтересованных лиц не догадался, почему все это с ними происходит.

— Я так и думала. — Немного успокоившись, Ева кивнула. — Но ведь у тебя все было не так. Это не было местью. Вот в чем разница. Вот почему ему так нужно было это видео, это послание.

— Да, я согласен. Такую месть называют кровожадной.

— Кровожадной, — повторила Ева, перебирая в уме детали послания убийцы. — Да. Удачное слово.

— Обычно на месте оставляют достаточно информации, чтобы объект кровавой мести понял, из какого колчана вылетела поразившая его стрела. В противном случае нет смысла плясать победную джигу.

— Да, но нам надо было проверить и убедиться. Надо будет прочесать университет, это версия. И мы проанализируем диск. Пусть Финн его возьмет.

— А что, меня уже понизили в должности?

Ева подняла брови.

— Мы с тобой слишком крепко связаны, — сказала она. — Речь идет о дочери копа. Мы должны быть осторожны. Пусть эту улику обрабатывает глава электронного отдела. У нас безлимитный бюджет и неограниченные профессиональные ресурсы. В СМИ и даже в Департаменте найдутся люди, которым это не понравится.

Легкая морщинка недовольства обозначилась у Евы на переносице. Она заговорила с не свойственными ей интонациями, словно подражая кому-то:

— «Как это получилось, что этому делу отдают столько времени и сил? Когда умирает среднестатистический Джо, вокруг него так не хлопочут!» Ответ прост: пойдешь против копа или его семьи, мы пойдем против тебя. А можно и посложнее: пойдешь против копа или его семьи, и мы все попадаем в перекрестье прицела. Это несколько затрудняет нам работу по защите среднестатистического Джо. Мы с этим живем, но такие вещи все усугубляют. У Макмастерса были напарники, теперь он босс, и у него есть подчиненные. Кто из них может оказаться под ударом? Я тебе больше скажу: когда мы возьмем этого гада, каждая улика, каждый наш шаг в расследовании должны быть безупречны. Мы не можем себе позволить представить в суд нечто сомнительное. Нечто такое, что ловкий адвокат потом повесит нам же на шею.

Ева проглотила кусочек рыбы.

— С учетом вышеизложенного, если у тебя есть время и желание поработать с копией, никто тебе мешать не будет. Как гражданский эксперт-консультант, приписанный к ОЭС, ты подотчетен Финн.

— Это совсем не так занятно и весело, как быть подотчетным тебе. Но я тебя понял.

— Одна из твоих бесценных услуг — ты позволяешь мне прокатывать с тобой разные идеи. Выслушиваешь, высказываешь свое мнение. Стоит мне с тобой поговорить, как открываются новые возможности. Вот поэтому я и задала вопрос.

— Ясно. Но теперь у тебя назрели новые вопросы, так что давай прокатывай.

— Ладно. Мне приходится изучать все данные, тянуть за все ниточки. И одна из них — связь с Колумбийским университетом. Может быть, это была ложь. Но мне кажется, что доля правды там есть, не стал бы он так легкомысленно врать. Тут тот же самый момент, что и в вопросе с акцентом. Возможно, он там учился или работал. Или знает кого-то, кто там учится или работает. А может, и по-другому: он заранее все разузнал, изучил. Может, он мониторил лекции. Выяснил, что там и как, прочувствовал атмосферу, чтобы было о чем поговорить с Диной. Да, и имя! Может, имя-то и вымышленное, но он взял что-то знакомое, что-то значимое для него самого. Он не собирался сообщать ей слишком много правды, но в его лжи есть частица правды.

— Университетская территория огромна, и проникнуть в студенческий корпус не так уж сложно, несмотря на охрану, — сказал Рорк. — Можно изучить план, расположение, уточнить все детали. Имена профессоров, расписание занятий. Но большую часть информации он мог просто взять из Интернета.

«Нет, — думала Ева, — тут есть кое-что еще. Не все так просто».

— Он изучал ее, значит, мог знать, что у нее есть друг, который учится в Колумбии. Я зуб даю, это был один из его подходов. Один из приемов заинтересовать ее, заставить разговориться. На самом раннем этапе у нее не было причин от всех скрывать это знакомство. Она ведь могла обмолвиться Джеми, что у нее появился новый знакомый, который учится в Колумбии.

Обдумав ее слова, Рорк кивнул:

— И если он ее изучал, он должен знать, что ее друг Джеми интересуется электронной и полицейской работой. Разве ему не захочется прикрыть свою задницу в этом случае? Особенно если бы Джеми вдруг вздумалось прокачать нового знакомого своей подруги, из-за которого у нее в глазах появляются сердечки?

— Захочется, если у него есть мозги, — согласилась Ева. — Может, он не настолько хорошо знает девочек-подростков и не понимает, что, когда он уже зацепил ее и они ходят парой, она захочет с кем- нибудь поделиться этой новостью. С кем-то из сверстниц, с подружкой. А может, и понимает, но его это не