Этот текст (опубликован «Военно-историческим журналом» в 1971 году) написал подполковник А. П. Проскурин, в первые дни войны – заместитель командира 127-го ИАП по политчасти. Я столь же подробно процитировал его ещё в самой первой версии книги «На мирно спящих аэродромах», сопроводив следующим комментарием: «Если бы не упоминание про «первый день войны» и географические названия, то воспитанный советскими писателями советский читатель категорически не поверит в то, что речь идёт о событиях 22 июня 1941 года».
Впечатление и вправду создаётся такое, что события эти происходят в другой стране, в другой армии, не в том году… Командир полка на своём месте, дежурное звено – на взлёте, телефон – на связи, аэродром замаскирован так, что немцы его еле нашли к вечеру, на удар по аэродрому истребительный полк отвечает огнём, и даже слова про «сложившуюся обстановку» служат вовсе не прелюдией к сообщению о «перебазировании» километров на 300 в тыл (
Выглядит это всё красиво, вот только правдиво ли? Год публикации – «застойный», автор – политработник, что по нынешним временам звучит не слишком убедительно… Я включил этот текст в «Мирно спящие аэродромы», поскольку – в отличие от сотен других статей подобного жанра – подполковник Проскурин даёт шесть ссылок на архивные фонды ЦАМО. Но признаюсь, «червячок сомнения» шевелился. И вот теперь у нас появляется возможность сопоставить публицистику с уникальным первичным документом.
Документ действительно совершенно уникален. Ничего подобного мне не удалось обнаружить в архивных делах других авиаполков. Речь идёт о «Журнале учёта боевой работы 127-го ИАП». (278) События первого дня войны описаны на 7 больших (в разворот) листах стандартной учётной формы. 31 эпизод «боевой работы» полка зафиксирован с точностью до минут (время взлёта, посадки, общий налёт группы, задание, отчёт о его выполнении и потерях). О том, что «Журнал» составлен по горячим следам событий, можно судить не только по обилию мельчайших подробностей (что едва ли возможно было восстановить задним числом), но и по очевидному незнанию составителем «Журнала» некоторых важных обстоятельств. Например, история с тараном, совершённым старшим политруком А. С. Даниловым, – прогремевшая на всю страну и отмеченная 9 июля 1941 г. Указом Президиума ВС СССР и передовой статьёй в газете «Красная Звезда», – в «Журнале» представлена так:
Уже один только факт наличия такого документа подтверждает главное: с рассвета до заката 22 июня 1941 года 127-й ИАП оставался воинской частью, управляемой и дееспособной. Подтверждается и основная канва событий, описанная в статье замполита Проскурина. Число вылетов истребителей, пересчитанное с помощью современного калькулятора, оказалось равно 179. Правду сказать, в это число (179 вылетов) входят и 35 перелётов с аэродрома на аэродром, но учитывая, с какой плотностью висели немецкие самолёты в небе над районом базирования 11-й САД, «прогулочными» эти полёты тоже не назовёшь. Некоторые лётчики 127-го ИАП действовали в тот день с огромным напряжением: 6 вылетов выполнил мл. лейтенант Дерюгин, по 5 вылетов – лейтенант Купча и старший политрук Артёмов, по 2 – 3 вылета совершили Данилин, Данилов, Дроздов, Дружков, Жуковский (будущий генерал-полковник авиации), Фёдоров.
Полк действительно до самого вечера находился в «исходной точке», на аэродроме Лесище. Перебазирование – причём перебазирование на соседние аэродромы дивизионного района, а не в глубокий тыл – началось только в 20 час. 08 мин. Именно в этот момент (т.е. даже позднее, чем пишет Проскурин) и произошёл первый за весь день налёт авиации противника. Едва ли кто-то сможет сейчас ответить на вопрос – было ли это случайным совпадением или у немцев хорошо поработала воздушная разведка. Состав ударной группы был, конечно же, меньшим: никаких
Налёт продолжался не «40 минут» (как в докладе начальника штаба 33-го ИАП) и не полтора часа, как это принято в позднейших рассказах про «сокрушительный удар по аэродромам», а не более 7 минут (что гораздо более правдоподобно – исходя хотя бы из боезапаса Me-109). Поднявшиеся в 20.15 с аэродрома Лесище 3-я и 1-я эскадрильи уже не встречают в воздухе немецкие истребители.
Большой групповой бой над аэродромом Черлена действительно был, причём в то самое время, которое и указывает Проскурин: с 10.10 до 10.30. Первыми в него вступили 8 «чаек» под командованием мл. лейтенанта Дерюгина, которые возвращались с патрулирования над Гродно, затем к ним на помощь было поднято в общей сложности ещё 23 истребителя 127-го ИАП. Силы противника оценены как 27 (в другом сообщении – 30) бомбардировщиков «Дорнье-215»[29] с истребительным прикрытием неуказанной численности. Потери полка в этом бою были даже меньше, чем указывает Проскурин, хотя также весьма тяжёлыми: две «чайки» были сбиты, лётчики Марков и Михайлов погибли, лейтенант Варакин был ранен, посадил самолёт вынужденно вне аэродрома, старший политрук Данилов был ранен, самолёт разбит (будем считать, что при таране). Лётчики 127-го ИАП заявили после этого боя о 2 сбитых «Дорнье» и 2 истребителях эскорта, идентифицированных как Ме-110.
Всего 22 июня полк потерял 12 истребителей И-153 и один связной У-2 (все потери в воздухе, ни одного на земле!). Безвозвратно потеряно (убиты или пропали без вести) 10 лётчиков, 3 лётчика получили ранения. Это самые большие боевые (если понимать под этим словом потери в воздушном бою) потери первого дня войны среди всех истребительных полков западных округов. Реальное число побед 127-го ИАП, как и всегда, установить достаточно сложно. Описание сплошной череды сбитых немецких самолётов, представленное в статье Проскурина, комментировать не станем. Судя по «Журналу учёта боевой работы», лётчики полка заявили про 11 сбитых самолётов противника: 3 Ме-109, 2 Ме-110, 2 Do-215, 1 Ju-88, 1 Ju-87, 1 Hs-126, 1 FW-189.
«Ежедневные сводки 6-го отдела службы генерал-квартирмейстера Люфтваффе» (собранные и опубликованные Р. Ларинцевым и А. Валяевым-Зайцевым), информация из которых была уже многократно приведена в этой книге со словами «по данным противника», также не могут считаться «истиной в последней инстанции». И у аккуратных немцев возможны ошибки, неизбежно запаздывание при прохождении докладов по командным инстанциям (и таким образом какие-то потери 22 июня могли стать известными в Берлине лишь через неделю). Сплошь и рядом вместо указания места боя стоит название аэродрома, до которого дотянул подбитый самолёт. Далеко не всегда удаётся «расшифровать» топонимику региона (польско-прусско-литовское порубежье), многократно переходившего из страны в страну. Большие возможности для манипуляций открывает и принятая в Люфтваффе система «избыточного многообразия» в классификации причин потерь самолётов; например, «неконтролируемое столкновение с землёй» – это о чём? Это ошибка пилота, отказ техники или последствие воздушного боя?
Единственным неоспоримым достоинством «Ежедневных сводок» является то, что никаких других достоверных источников по воздушным боям июня 1941 года нет вовсе – территория, над которой проходили
