– Зачем стучать? Просто сообщать обо всех негативных моментах, что имеют в среде твоих товарищей...

– Не буду я ничего сообщать.

– Жаль. Это был твой единственный шанс избежать расправы.

– Значит, я его упустил.

– Дерзишь, Купчинов, – нахмурился «кум».

– Вам кажется. На самом деле я белый и пушистый.

– Если ты такой белый и пушистый, то в ШИЗО тебе будет самое место.

– За что ШИЗО?

– А вот не нравишься ты мне. Да и Айдарова убил...

– Зря, начальник. Если вы в карцер меня запрете, братва решит, что это мне за Айдарова. Тогда все будут думать, что за убийство всего пятнадцать суток дают. Тогда беспредел в колонии может начаться. Вам это нужно? – язвительно спросил Семен.

– Ты так думаешь? – с интересом глянул на него «кум».

– А разве я что-то не так сказал?

– Ты сказал? А кто ты такой, чтобы что-то говорить? Ты, Купчинов, никто, и звать тебя никак. Хотя сказал ты правильно, нельзя тебя в ШИЗО сажать. Пятнадцать суток за убийство – это непростительно мало. И унизительно для меня. Но все-таки отправляйся в ШИЗО. И там подумай над своим поведением...

Начальник оперативной части пошел на принцип. Но Семена это не очень пугало. Главное, что у ментов нет доказательств, которыми его могли бы припереть к стенке, и он не получит к сроку ненужные несколько лет за убийство. А пятнадцать суток – это ерунда. Зимой в ШИЗО лучше не попадать, а летом там жить можно. Тем более что за две недели Притык должен успокоится...

Из штрафного изолятора Семена выпустили в послеобеденный час. На промзону в столярный цех не повели, а отправили в барак. А там все та же картина – начальник отряда в кабинете, завхоз рулит дневальными, а в блатном углу Притык со своей свитой. Блатные могут лежать на шконках, а Семену дозволяется только сидеть. Пришлось мостить зад на табуретку.

В сторону блатных он не смотрел, чтобы Притык не увидел в его взгляде вызов. Но смотрящий сам подозвал его к себе. Семен упрямиться не стал, подошел к нему, сел на табурет у кровати.

– Из ШИЗО? – хриплым прокуренным голосом спросил смотрящий.

Семен уже приблизительно знал, с кем имеет дело. Притык хоть и вор, но не в законе. Даже не жулик по воровской квалификации. Так, просто блатной. Когда-то в молодости срок мотал за хулиганку, потом за мелкую кражу загремел в эту колонию. Да что говорить про него, если сам смотрящий зоны не был законным вором. Что, впрочем, неудивительно. Это же общий режим, а серьезных людей отправляют на строгий.

– Ну, из ШИЗО.

– Зачем Айдара завалил? – В голосе смотрящего звякнул металл.

И его «быки» нахохлились, в любой момент готовые наброситься на Семена. Только его это не пугало. Блатные хоть и пользуются льготами, но ими же дорожат не меньше, чем своей головой. Потому и не тронут они Семена, пока в бараке находится кто-то из офицеров.

Зона здесь и не красная, и не черная. И «козлов» хватает, и блатных, но красноповязочники бал не правят, а слово воровского смотрящего котируется никак не больше «хозяйской» воли. В общем, ни вашим, ни нашим. А начальник лагеря называется «хозяином» по праву, потому что все здесь зависит от него, а не от блаткомитета. Тот же Притык мог набрать к себе в свиту с десяток злостных отрицал, с ними бы и гонял чаи в бараке, в то время как «мужики» давали план в промке. Но у «хозяина» жесткий лимит на бездельников, потому Притыку и не дают разгуляться. И начальник лагеря еще спросит с него, если «мужики» вдруг обленятся и перестанут давать план. Для «хозяина» Притык – это своего рода овчарка, присматривающая за стадом баранов, и если у этой собаки выпадут зубы, ей просто дадут пинка и заменят на новую. Потому и зажат Притык в жесткие рамки: с одной стороны, и с борзого новичка спросить надо, а с другой – беспредела не допустить.

– Я его завалил? – удивился Семен.

– Ты беса не гони! – нахмурился Притык.

Он знал, кто убил татарина, и выкручиваться глупо. К тому же смотрящего еще больше разозлить можно.

– А у меня был выбор?

– Выбор есть всегда.

– Конечно, или умереть стоя, или жить на коленях.

– Ты хочешь умереть стоя?

– Я хочу жить, причем нормально.

– И Айдар жить хотел.

– Это его проблемы...

– И у тебя проблемы будут... – Притык сделал паузу, наблюдая, как Семен реагирует на его слова.

А Семен подумал о том, что с ним нужно что-то решать. И так же круто, как с Айдаром. И, похоже, смотрящий угадал ход его мысли.

– А они мне нужны, эти проблемы? – спросил Семен.

– Мне нужны.

Семен отвел в сторону глаза. Дескать, кому проблемы нужны, тот их и получает. И вид у него при этом был такой, как будто он готов был прямо сейчас кинуться в драку со смотрящим и его свитой. И драться готов, и убивать.

– Из-за чего у тебя с Айдаром рамсы вышли? – гася возникшее между ними напряжение, спросил Притык.

– Он на меня наехал, я отбился. Потом к вам сюда попал. Думал, нормально все будет, а тут Айдар. Он мне приговор вынес, ты его утвердил. Что мне оставалось делать?

– Умереть.

– Это я всегда успею. Только торопиться не хочу.

– Никто не хочет.

– Вот и я о том же...

– Кто ты по жизни?

– Пацан я по жизни. Братва у нас, мы с кооператоров имеем, да и сами бизнес делаем...

– Что за братва?

– Волынская братва. Из Москвы. С люберами работаем. Рижский рынок и тому подобное.

– Бандит, что ли?

– А как хочешь, так и называй. Можешь даже в печь сунуть. Если получится...

– Получится.

Семен промолчал. Он уже почувствовал, что смотрящий не очень-то хотел связываться с ним. И любое резко сказанное поперек слово могло спровоцировать Притыка пойти на принцип. Пока он ограничивается неопределенностью. Дескать, и проблемы создать он может, и убить, но при этом имеется вопрос – а кому это нужно?

– Обязательно получится, – сказал смотрящий. – Если сход слово скажет. А пока можешь гулять. И под ноги смотри, чтобы не споткнуться.

Семен пошел на свое место, чувствуя, как три пары глаз сверлят его спину. Как бы заточка вдогон не полетела...

Не очень-то радикально настроен смотрящий. Вроде бы и понимает, что с Семеном надо что-то решать, но в то же время связываться с ним не хочет. Вдруг этот Сэм по жизни фартовый парень. Если так, то и зубы об него сломать можно.

И еще Семена успокаивало то, что схода по его случаю до сих пор не было. Не собирались отрядные и промзоновские смотрящие, не спрашивал у них лагерный пахан, как быть с борзым новичком. Значит, и решения по нему не было, а потому есть надежда, что воры все спустят на тормозах. Хотя надеяться на это нельзя. Чтобы не прозевать такой же удар, какой в свое время нанес ему Самокур...