котором обычно выступают исполнители своих песен. На Володиных концертах, конечно, были работники советского посольства, русские эмигранты, но мы с Володей очень удивились, что пришли французы. Было много публики с улицы — людей, которые, конечно, не знали русского языка.

Самодельный двухтомник песен Высоцкого, который ему подарили к 40-летию, хранится у вас?

Я не увезла ничего, что связано с творческим наследием Володи. А эти две самодельные книжки в Париж привез сам Володя. И они хранятся у меня как память о нем. Естественно, я храню Володины письма… Между прочим, в них есть первые — самые первые — варианты многих его песен.

Заканчивается работа над переводом вашей книги на русский язык. В январе переводы отдельных глав были опубликованы нашей печатью. И интерес они вызвали громадный, хотя отношение к этим публикациям неоднозначное…

Знаете, единственное, что я хочу сказать: в этой книге все правда. Я написала только о том, что видела или слышала сама. Или о том, что мне рассказывал Володя. В книге нет ни одного эпизода, не связанного с нашей жизнью. Я очень хочу, чтобы люди в Советском Союзе знали: все, что я пишу, — это правда.

Из интервью Gala-Radio 10 декабря 2001 года: «В манере говорить этой неординарной, до сих пор красивой женщины чувствуются ирония и скептицизм, и все же иногда пробивается беззащитность. Недаром она обронила фразу: «Я после всего не верю ни в Бога, ни в астрологию». Мы разговаривали в ее новой квартире на Монмартре в окружении двух породистых овчарок, которые живут у нее уже много лет.

Марина Владимировна, вы поняли, что же такое счастье?

Самое большое счастье — жить. Моих сестер уже нет, и потому дар жизни я особенно стала чувствовать. Мне теперь нужно жить не только за себя, но и за них.

Вас долгое время ассоциировали с героиней купринской «Олеси» — Колдуньей…

«Колдунья» — это уже далеко от меня, несмотря на то, что все время о ней спрашивают и во Франции, и в других странах, когда устраивают встречи со мной. И показывают фрагменты именно из этого фильма. Считается, что это самая своеобразная роль Марины Влади. В те времена я не так много занималась психологией. Получала текст и его играла. Мне кажется, что до сих пор я играю больше как человек, а не как актриса. Я не очень люблю актрис, которые много думают. Хотя есть и среди думающих людей прекрасные артисты.

Это и есть таинство искусства. А как вы перевоплощаетесь в резко отрицательных героинь, где нужно играть не себя?

Думаю, что и сама имею отрицательные стороны. Характер у меня ужасный, так что спокойно могу играть гадких женщин. Почему нет? На самом деле мы все неоднозначные люди, у нас есть все цвета. Чтобы иметь один красивый цвет, нужно иметь много разных красок.

Вы как-то говорили, что ради детей могли не поехать в командировку, отказаться от роли в кино?

Я думаю, что всю жизнь была прежде всего женщиной, а не актрисой. Больше всего меня интересует собственная жизнь: мои дети, мои мужья. Но я ничем не жертвовала. Я родила детей, я долго их воспитывала, потом снова снималась. У меня была хорошая актерская звезда — я всегда могла возобновлять карьеру после длительного перерыва. Это была моя работа, но ради нее я никогда не отдала ни одного дня моей женской жизни. У женщин очень много обязанностей. Надо быть и матерью, и женой, и профессионалом. Мужикам в жизни легче. Возможно, через какое-то время они тоже будут заниматься и детьми, и домом.

Вы снимались вместе с нашим земляком Николаем Гринько в фильме Сергея Юткевича «Сюжет для небольшого рассказа» о взаимоотношениях Чехова и Лики Мизиновой. Какие остались воспоминания?

Я чувствовала себя тепло и уютно. Гринько был очень интеллигентный, спокойный — во всяком случае внешне. Внутри он, может, был и бешеный, как мы все, но этого не показывал. Замечательный партнер. До предложения Юткевича я хорошо знала Чехова, потому что долго его играла (в театре — «Три сестры», в кино — «Степь»), много читала. Это приглашение было необыкновенным счастьем, но согласие мне далось трудно. Нужно было уезжать из Франции, по крайней мере, на год. А у меня три еще маленьких мальчика. Но потом я встретила Володю, и получился не год, а двенадцать…

А вот там — симпатичная фотография красивого молодого человека с маленькой девочкой. Это кто?

Это мой младший сын Владимир с дочкой… Я всегда считала, что детям можно помочь в жизни, но не нужно их воспитывать. Сейчас вижу их очень редко, потому что они всегда в разъездах. Один — музыкант, живет в Южной Америке, другой был актером, но сейчас живет на Таити своеобразной жизнью, как он сам говорит: «Моя жизнь — мой шедевр». А третий — на юге Франции. Внучка у меня только одна, ей уже 10 лет, но очень много внуков у покойных сестер.

Вы говорили, что главной страстью стало писательство, что вы себя лучше чувствуете не на площадке, а за рабочим столом…

Это естественно, потому что актер нуждается в группе, он работает вместе с другими. А когда ты пишешь, ты один за столом и сам отвечаешь за то, что делаешь. Ты свободен и ты ответствен — это и легче, и труднее. А в кино я не свободна. Пишу чаще всего вечером или ночью, но пишу везде, так как не сижу на месте, — в гостинице, в самолете, где придется. Но когда я этим занимаюсь, то не работаю в театре или кино, потому что не могу смешивать разные профессии. Когда задумываю книгу, куда-нибудь уезжаю, например в Италию. Избегаю людей, рядом только собаки. Первая книга — это воспоминание — память. Потом был роман «Сергей Иванович». Конечно, я никогда в жизни не воевала и не была в Афганистане, но так много слышала об этих мальчишках, что захотелось о них рассказать. И я вошла в образ героя, 18-летнего мальчика. Три года писала и очень жалею, что его еще у вас не читали. Последний роман автобиографичен — «Мой вишневый сад».

Где вы сейчас снимаетесь?

Много работаю у молодых режиссеров, хотя мне теперь предлагают маленькие роли, но неважно, я всегда соглашаюсь, чтобы помочь. Снимаюсь в разных странах. Например, несколько дней съемок фильма «Ветер над городом» (Влади снималась вместе с Зиновием Гердтом. — Я/7.) проходили в Одессе, где мы были с Володей неоднократно на его съемках («Служили два товарища» и «Опасные гастроли». — В.П.). И я снова встретилась с этим городом.

В театре много работы?

Да. Одна из последних работ — роль Марины Цветаевой. Пьесу написала специально для меня молодая девчонка. Роль тяжелая — надо играть такую гениальную поэтессу! Я безумно волновалась. Когда выходила на сцену, сзади чувствовала всех партнеров и… Володю. Успех был очень большой, хотя публика совсем не знала, кто такая Марина Цветаева. Недавно снова возвратилась в спектакль «Вишневый сад».

Чехов неуклонно следует за вами!

Я думаю, что это я иду за ним. Я все время ищу связь с ним, очень люблю его. Надо сказать, что французы всегда охотно предлагают мне роли русских женщин. Вы знаете, вся жизнь — труд, есть и тяжелые моменты, и хорошие. Но я считаю, что у меня все есть: здоровье, работа — все нормально. А ведь есть люди, которые не имеют всего этого. Правда, у меня колоссальная амплитуда счастья и трагедии. Думаю, если жизнь ровная, спокойная, то она скучна. Так что я предпочитаю свою амплитуду, хотя она бросает меня иногда в жуткое состояние.