— Ну, мать, что скажешь?

— Хочу узнать толком, за дом и за долги? Какие, сколько? Тимофей — это правильно по мужской линии, а по женской будет Тимоша. Оно как-то и приятнее и ближе к сердцу, что ты, доченька, скажешь, согласна?

— Да, — и голову склонила.

— Слышишь, Тимоша, она согласие дала. Скажи за дом сначала.

— Да что здесь говорить. Десять лет я проработал у пана Филиппа. Он меня не обижал, сначала за харчи и одежду работал, потом деньги стал платить и еще кормил и одевал. Так я денег собрал. В это время пан Филипп пришел в кузню, поработать денек со мной. Он не пан, а хороший кузнец. Предложил купить у него этот дом. За полцены отдал, подсчитал материал и труд рабочих. Так без долгов и купил.

— Какой счастливый, наверное, мать «в рубашке» родила. А где же мать?

— Не знаю. До семи лет ее помню, а больше нет.

— Долгов говоришь нет, и мамы — тоже. С мамой вопрос легкий. Сегодня женишься и мама будет. Согласна, доченька?

— Согласна.

— Главное, чтоб на все было согласие. А там и семья добавится. А вот за кузню поговорить толком надо. Говоришь, пан предложил в подарок, но ты все взвесил и отказался. Это ты умница, Тимоша, правильно решил, не сможешь потянуть один. Пан говорит: жениться надо, кузня не женское дело, ее дело детей рожать, да щи варить. Не все сразу сообразишь. Эту ошибку мы исправим. Завтра ты пойди до пана Филиппа, низко поклонись ему в ноги, поблагодари за совет и за «подарок». Так и скажи: «От вашей милости, я кузню принимаю, как подарок».

Еще скажи, да не забудь: «Благодарю за ваш совет. Уже женился. Но только кузня не бабье дело, в кузнечном деле она не разбирается, а вот ее отец, мой значит тесть, тот знает, как дело повести». Да пусть сделает все по правилам, на бумажке напишет: «За хорошую работу кузню дарю Гроссман Тимофею в собственность, которая по наследству переходит Разумовскому Степану». И еще не забудь, чтоб на бумаге обязательно была печать, а также подпись пана Филиппа и губернатора. Ну, отец, согласен ты принять на себя такое бремя?

— Да что поделаешь, для общего дела на все пойдешь. Тимофей будет работать со своими рабочими. Я его освобождаю от приема заказов, все легче ему будет. Правильно ты сделал, что отказался от кузни. Какое твое мнение, мать, облегчим труд Тимофея? Пусть работает в кузне, а кузня будет наша.

— Умная у тебя голова, за зятя беспокоиться надо. Только ты, Тимоша, завтра обязательно пойди до пана Филиппа, поговори и убеди кузню оформить на отца, так и скажи, что не могу, мол, кузней управлять. А что скажешь ты, доченька? Ты уже говорила «да».

— Папочка, мамочка, побойтесь Бога. Я хочу как все люди. Я не могу, я не хочу без венчанья, я не хочу как…

— Как кто? Что ты хочешь этим сказать? Кто тебе дал право противиться родителям? Что скажет отец, то скажет мать, а твое дело выполнять. Откуда ты такая непокорная? Посмотри на старшую сестру, если б она противилась, был бы у нее муж? Нет, говорю, нет. А теперь у нее есть прекрасный муж. Что тебе еще надо?

— Хочу как люди, благословите нас, свенчайте. Молю я вас во имя Бога! Уж скоро пост пройдет, тогда свенчайте. Не венчанной я не хочу. Прошу вас, мамочка, прошу!

— Что скажет Тимофей завтра у пана? Его спросят: «Где жена?» Какой ответ ему давать? Мое повеление есть приказ. Из дома этого ты больше не уйдешь, а завтра вместе с Тимофеем до пана пойдешь, своим присутствием подтвердишь. Так и скажешь: «Живем давно мы, но только порознь». Как здесь, матушка, сказать — порознь ночуем, да? А теперь решили ночевать вместе, да? А раз вместе, значит, ты жена. Вопрос решен, ты остаешься ночевать здесь. Согласие мы закрепим чарочкой. Как, Тимофей, согласен?

Выхожу я из-за стола и говорю:

— Бывают дела и хуже, чем без меня меня женили. Я принял заказ на бороны, а жену как понять, аванс или задаток? Какая ее цена — в договоре не значится. Если я у пана буду просить бумаги на кузню, то почему он не попросит у меня бумаги на жену? Когда и в какой церкви мы венчались, что мне сказать, какой дать ответ? Может, не совсем, но в Бога я верю.

— Можешь ты ему сказать, что после поста я обвенчаюсь.

— Я не умею лгать и не хочу. Жены не имею, но я женюсь. Пройдет пост, за это время себе невесту подыщу, обвенчаюсь и свадьбу справим.

— Какую еще тебе невесту надо? Ты слышал, она согласие дала, а ты как скоро изменяешь.

— А кто она? Вы имя мне ее скажите.

— Весь вечер за одним столом сидел и имя даже не спросил? Негодяй, изменник, еще и ночь не переспал уже другую ищет. За измену знаешь, что я тебе сделаю? Во век не забудешь! Не только ты, но вся деревня помнить будет. Решай сейчас, пока не поздно, запомнишь на всю жизнь, кто такой Разумовский.

— Решение одно. На бороны заказ я не принял. Откуда ты пришел, туда и иди. Следов в доме не оставляй, кого привел, всех забирай.

— Ах так, тогда прощай. Не забывай, не только ты, а вся деревня помнить будет. Пошли скорей отсюда. Такую красавицу отдать такому негодяю? Вот тебе шиш. Дочурка, на прощание слово кругленькое скажи ему, скажи, что молчишь?

Как только карета уехала, с шумом ворвались друзья.

— Добрый вечер, Тимоша, как дела?

— Что ты спрашиваешь, на стол смотри, гусь зажаренный лежит, вино и прочее, тайком женился, хотя бы Бога побоялся, свадьбу сделал во время поста. Невесту покажи, зачем спрятал?

— Хороший друг, выпивку оставил и для нас, но извини, мы в пост не пьем. Да ты хоть знаешь, кто она?

— Нет, не она, а кто они? Она-то в церковь ходит, поклоны бьет, постится.

— Тима, а ты знаешь, она уже замужем была. На свадьбе был у них, возле Золочена живут — вся деревня гуляла, сколько шуму было, а после свадьбы — втрое больше. Утром жених рассмотрелся, что его невесту своровали, а ему старшую сестру подсунули. Да ты, Тима, знаешь, кто он? Известный конокрад, его все боятся, а с начальством он в ладу. Еще бы, за деньги можно и царя купить!

Тут-то я и догадался, о какой свадьбе у меня в доме мужики судачили.

Без спроса гурьба девчат вошла.

— Смотрите на стол! Здесь свадьба! Споем ему?

— Какую?

— Давайте «Многие лета».

— Давайте.

Запели. «Многие лета, многие лета. Дай, Боже, им счастья!» Все поют, одна только молчит, голову опустила, глаза слезами залиты. Платком слезы смахнула, да где их удержать, по щекам ручьем текут. Чуть сам не зарыдал, без слов понятно — моя любовь не безответна.

— Дорогу дайте! Катюша, эту песню пропели нам с тобой, от Бога счастье пожелали.

Не знаю, как она на моей груди оказалась, рыдает и тихо шепчет: «Тимоша, не забывай меня, не забывай».

— Послушайте, друзья, я расскажу вам, что случилось — сегодня без меня, меня женили, но жены так и не имею. Но я счастлив, знаю для кого живу — для тебя, Катюша.

И нам снова запели: «Многие лета, многие лета. Дай, Боже, им счастья!»