Он щурился на них, как он надеялся, вежливо — на этого мужчину, на эту женщину, — пока они брели по широкому коридору — и она, эта женщина, часто отлеплялась от него, этого мужчины, восхищаясь деталями — окнами, балками, светом, пространством и так далее, — в точности как все они. По правде говоря, его, Джейми, на сей раз застали врасплох; не предупредили, что ожидается новый клиент, — но поток людей, господи, он уже практически не иссякал. Агенты, похоже, посылали к нему очередную компанию, когда только им в голову взбредет: официальные визиты остались в прошлом. Как и многое другое.

— По-моему, это самое трудное, — сказал он Полу, слегка расслабившись теперь, когда чужаки ушли. — Ну, знаешь: незнакомцы. Новые люди. Шляются тут. Сразу становится ясно. Ну, как бы…

Пол кивнул, протягивая Джейми рифленый зеленый бокал, наполненный до краев. (Майк — он подарил мне набор таких стаканов. Считает, что это 1950 год. Боже, о боже, бедный Майк: уж и не знаю, на каком он нынче свете, наш Майк.)

— Да. Я секу. На, опрокинь стаканчик. Моя последняя бутылка шардоннэ Тедди, вот что это, сынок. Потому как сомневаюсь, что он сделает еще, да.

Джейми ухмыльнулся и пригубил вино.

— Иисусе… — тихо сказал он. — Если он и дальше будет напиваться, как ночью… Иисусе. Он едва мог донести бутылку до рта. Бедняжка Джуди. Последнее, что ей нужно. Им понравилось, Пол? Этим людям. Как по-твоему, они заинтересовались? По-моему, да. Похоже, это место всем нравится с первого взгляда. Легко понять…

— Ага. Я прикидываю, нам хорошую деньгу предложат, старина. Мы его быстро загоним, это место. А ты, сынок, — хватит уже ходить вокруг да около, знаешь. Выставляй свою долю на продажу. В смысле — никто тебя не гонит из Печатни, ясен день. А? В смысле — у нас тут все хорошо, да? А? Но нам нужны бабки, Джейми, посмотри правде в лицо. И я бы из-за Джуди особо не переживал, кореш. Другие справляются, значит, и она сможет.

— Да-да — я знаю, знаю, Пол… просто, бедняжка Джуди — она, похоже, только и делает, что справляется. Пора бы ей передохнуть, вот и все. Она так боится отъезда, знаешь, — а тут еще Лиллихлам снова запил, ну… Она, Джуди, по правде мне помогла. С моей жизнью. Браком. Сигаретами и вообще…

— Да?.. — засмеялся Пол, глядя, как Джейми тушит уже седьмую сигарету и лихорадочно роется в поисках пачки.

— Да, ну… — признал Джейми. — Не ее вина, что я снова закурил. Или что Каролина… Но она правда особенная, Джуди. По-моему, у нее есть настоящая целительная сила. Третий глаз. Я правда так думаю.

— Да? — фыркнул Пол. — А по виду ее и не скажешь.

— Ты шутишь?

— Кто — я?! Вовсе нет. В жизни ни разу не шутил! Нет, серьезно, старина — я врубаюсь, о чем ты говоришь насчет старушки Джуди. Небось, она могла бы и мне помочь, да как-то не сложилось. Я однажды был у одного такого, да — у терапевта, целителя или как там им нравится себя называть. Но даже сеанса не протянул. В смысле, когда я к ним пришел, я был не такой уж и буйный, сечешь? А ушел настоящим психом. Это все их «расслабляющая» музыка виновата. Совершенно вывела меня из себя. Птички поют, вода журчит — и куча скрипок. Говорю тебе, я готов был ободрать струны со скрипок и придушить ими птичек — или утопить этих сволочей в звенящем, блин, ручье. Так что нет — на меня эта ерунда не действует. В смысле — что за хрень, а? Но послушай — нет, послушай меня, Джейми, хорошо? Не ржи — нечего тут сидеть и ржать, да? Я про то, что надо продать твою хибару, знаешь. Это надо сделать, сынок. Альфи. Да? Я же дело говорю, сам знаешь.

Джейми кивнул. Пол был прав — конечно, прав. И да, они говорили об этом много раз, и вроде все должно получиться, насколько Джейми мог предвидеть: да, конечно, все сложится как нельзя лучше. Так чего я тяну кота за хвост? О боже — да очевидно же. Обычный мой прискорбный и вялый страх перемен — да еще природная лень. Но, в отличие от большинства из нас, у меня есть реальный выбор — благодаря тому, что я сейчас полагаю «Схемами Тема». Потому что это он все придумал. Не знаю, что бы я иначе делал, если честно. Болтался бы здесь, наверное, до упора, среди строителей, незнакомцев, чужого шума и гнусного вторжения — а Каролина все пилила, и пилила, и пилила бы меня насчет денег… а потом я продал бы все за гроши во время экономического спада и бросил бы все деньги ей в лицо — а дальше что? Ничего. Плыть по течению. Потеряться. Опять. Но это… это и впрямь хорошо. Или может быть хорошо. Как бы то ни было, план таков:

Гм. Во-первых, однако — давайте вычеркнем всех наших иждивенцев: ну, знаете — людей, с которыми жили мы с Полом. У Пола: Тычок уже покинул нас (надеюсь, только и сказал Пол, он будет осторожен — не знаю, что он имел в виду; расспрашивать я не стал). Бочка, ну — он вроде как болтается туда и сюда. Свалит на пару дней — вернется, чтобы поесть и переодеться. Вроде как не определился. Пол, тот считает, что Бочка может найти чертовски неплохую работу в каком-нибудь ресторане (и, боже, будь у меня ресторан, Иисусе, — я назначил бы его шеф-поваром тотчас же), но не факт, что зарплата его устроит (Бочка привык получать все и сразу, только и сказал Пол, — не знаю, что он имел в виду; расспрашивать я не стал). А у меня, ну… Каролина и Бенни, они сейчас где-то снимают квартиру. Каролина, она позвонила мне и сказала, что это где-то в Белсайз-парк и там очень мило. А потом сообщила, сколько платит за аренду, и я сказал; да, да, понимаю — что ж, надеюсь, там очень мило, потому что за такие, блин, бабки, квартира должна быть первый сорт. И тут мне, на самом деле, помогла Элис. Мы с ней вместе изучили план — ну, «Схем Тема», как я уже сказал, и она показалась мне… ну, знаете, я не ожидал, что она будет так ужасно довольна, но так все и было, она вроде и впрямь обрадовалась. Так что Элис, помоги нам господь (и как только это случилось?) сейчас платит за Каролинину аренду: еще хороший довод в пользу того, чтобы выставить мое любимое жилище на торги, как Пол говорит, — потому что я не хочу, блин, чтобы Каролинина арендная плата выжала меня нафиг досуха. К тому же я уверен, что рано или поздно я должен расплатиться с Элис, — и не важно, нуждается она в деньгах или нет. Она, конечно, в них не нуждается, но это не имеет значения. Впрочем, я могу и рассказать: Лукас, знаете ли, — он оставил ей все. Не только весь верхний этаж, это само собой, но и все, что у него было. Ну — а кому еще. На самом деле, именно так она и сказала. Она была очень печальна. Она сказала, что Лукас не столько оставил все ей, сколько не оставил кому-то другому. Что ж, сказал я, — по крайней мере, теперь ты миллионерша, Элис: неплохое все-таки начало, раз уж тебе приходится начинать сначала. Она улыбнулась мне и сказала: миллионерша, да — какое замечательное слово. Я много-много-много раз миллионерша, Джейми: я одна могу учредить целый клуб миллионерш, да; но что до начала, я сомневаюсь, что это возможно, — я думаю, начать можно лишь раз. Я думаю, начало бывает лишь одно. Такова его природа (и она по-прежнему была печальна).

Итак. Ладно. Вернемся к нашему плану. Я здорово дергался, когда впервые заговорил с Полом (мы встречались вечерами; его присутствие очень успокаивало). Итак, Пол, сказал я, — дело обстоит так. Это реальность. Мы должны продать свои комнаты. Должны отсюда уехать. Что мы будем делать? И, к моему вящему удивлению, он сказал мне, что.

— Что ж, слушай сюда, Джейми, — мы вот что должны сделать — объединить усилия. Я — ну, я должен продать нашу долю, чтобы честно, поделиться с Тычком и Бочкой. А ты, приятель, — тебе придется отдать две трети, да?

— Две трети? Ты плохо знаешь Каролину. Она считает, ей положена половина, а ее сыну — так она теперь называет Бенни… ее сыну — в общем, Бенни, она считает, тоже положена половина, на будущее, а