— Если они смогут туда добраться. Благодарю вас за ваше любезное предложение, милорд. Не могли бы вы попросить моих кучеров передать мой багаж в карету, чтобы я могла решить, что взять?

Эдам отдал распоряжение и побрел через сугробы к двуколке, где стоял Бейтс, держа в одной руке поводья двух каретных лошадей, а в другой — двух охотничьих.

— Мы повезем женщин с нами на Аяксе и Лисе, а багаж погрузим на серых.

Бейтс молча кивнул.

Эдам наскоро порылся в своих сумках и отложил самые нужные вещи в саквояж, похвалив себя за привычку путешествовать налегке. Но еще неизвестно, что леди в таком модном чепце сочтет необходимым для нее и сколько сумок ей для этого понадобится. Метель усиливалась, и поездка грозила превратиться в кошмар.

— Мы готовы, милорд. — Эдам был приятно удивлен скорости, с которой женщины облачились в зимние плащи с плотными капюшонами без всяких признаков модных головных уборов. На сиденье лежали два саквояжа и несессер.

— Поздравляю вас с умением так быстро упаковываться, мисс Росс. Теперь, если вы встанете на ступеньку, я отнесу вас к лошадям.

Серые глаза уставились на него, а щеки покраснели.

— Мэм?

Стоящая перед ним фигура, казалось, внезапно съежилась.

— Милорд, я должна вас предупредить… Во мне пять футов и десять с четвертью дюймов роста.

Возможно, было бы лучше провести несколько дней в «Петухе», чем позволить, чтобы ее тащили по снегу, как мешок с углем. Вероятно, для этого потребуются усилия обоих мужчин. Очевидно, виконт, предлагая это, не предвидел, что ему придется иметь дело с леди подобных габаритов.

Эдам Грантам, насколько она смогла рассмотреть, выглядел серьезным, хотя из-за метели было нелегко разобраться в выражении его лица.

— В самом деле, мэм? Во мне шесть футов и три дюйма. Даже три с половиной, — добавил он, подумав. — Нам пора двигаться.

— Но вы не поняли меня, милорд…

Его лицо поскучнело.

— Вы хотите сказать, что сомневаетесь в моих силах, мисс Росс? Должен сказать, что вы меня огорчаете.

— Лорд Уэстон, я вовсе не имела в виду, что вам не хватит сил… — Сзади послышалось сдавленное хихиканье Пру, и Десима осознала, что ее дразнят из-за ее роста! Никто никогда так не делал, считая это основанием лишь для глубокой жалости.

Сердитая на себя и на него, она открыла дверцу и нагнулась, чтобы выйти. Ветер ударил ей в лицо, и у нее перехватило дыхание.

Десима едва выпрямилась, когда Эдам подхватил ее, держа одной рукой под коленями, а другой за спину.

— Обнимите меня за шею, — попросил он, и она заметила, что его дыхание не сбилось, несмотря на тяжелую ношу.

Десима повиновалась. Высвобождая руку из-под плаща, она повернулась и испытала некоторое удовольствие оттого, как покраснела его щека. «Возможно, вы не так сильны, милорд», — подумала она и, спохватившись, встревожилась, как бы он не упал с ней в канаву.

Виконт нес ее через сугробы к лошадям. Он шел медленно, осторожно ступая, что давало ей шанс прочувствовать этот странный опыт. Десима оказалась в объятиях мужчины в первый и, несомненно, в последний раз, и, в соответствии с ее недавней решимостью вести себя уверенно, она могла начать это с осознания нового ощущения.

Близость его мощного тела вызывала в ней странное беспокойство.

Из-под капюшона Десима старалась незаметно разглядеть его получше. В профиль подбородок выглядел еще более решительным, и прямой, красивой лепки нос соответствовал ему. Темная щетина, проступившая на его щеках и подбородке, придавала его лицу еще большую мужественность. В высшей степени мужское лицо, решила Десима, с удивлением отметив, однако, его густые и длинные ресницы.

Сбоку было трудно рассмотреть его глаза. Но когда он повернул голову, чтобы взглянуть на нее, Десима заметила, что они темнее, чем ей показалось с первого взгляда. Возможно, это какое-то странное отражение снега, но в них, казалось, плясали серебристые огоньки. Десима заморгала, смахивая снег с собственных ресниц, и вдруг осознала, что он с улыбкой смотрит на нее. Не успев подумать, она улыбнулась в ответ.

— С вами все в порядке? Осталось немного.

— Да-да, в полном порядке. Благодарю вас, милорд.

«Болтаю, как идиотка, — подумала она. — Ради бога, Десима, возьми себя в руки». Почему ее бросает в жар? Явно не от смущения и тем более не от страха, ведь уже ясно, что он не упадет под тяжестью своей ноши.

Десима глубоко вздохнула и почувствовала аромат какого-то изысканного цитрусового одеколона и, очень слабо, то, что, вероятно, было специфически мужским, но и лично его запахом.

Испытывая странное волнение, Десима поняла, что он тоже может ощущать ее запах. Она пользовалась хорошим мылом и жасминовой туалетной водой. И не было причин думать, что он сочтет это интересным или волнующим.

— Вот и все. — Вытоптав в снегу круг, Эдам поставил Десиму на ноги в нескольких шагах от грума, который, ворча, передал ему поводья двух охотничьих лошадей.

— Наши саквояжи привязаны, Бейтс?

— Да, сэр.

— Тогда приведите горничную мисс Росс. Эй, вы! — крикнул Эдам кучерам, которые сидели съежившись. — Принесите саквояжи из кареты.

Один из кучеров неохотно спешился и заковылял мимо грума, который разумно использовал следы виконта, чтобы подойти к карете.

— Король Венцеслав[4], — со смехом заметила Десима, получив ответную усмешку.

— Не могу представить себе Бейтса в роли чьего-то услужливого пажа… Нет! Не трогайте Лиса!

Но Десима уже гладила мягкую морду, уткнувшуюся в ее обтянутую перчаткой ладонь.

— Какой ты красивый парень и как терпеливо стоишь в снегу. В чем дело, милорд?

Виконт шумно выдохнул.

— У Лиса дурная репутация — он кусает мальчишек из конюшни.

— Я не мальчишка из конюшни.

— Нет, а эта лошадь, оказывается, любит пофлиртовать. Я никогда не замечал за ним такого.

Ресницы Лиса дрогнули, когда Десима стала почесывать ему нос.

— Ты красавец, — мурлыкала она, глядя на крепкую изогнутую шею и широкую грудь лошади. — Это ведь жеребец? — Не подумав, она наклонилась, чтобы проверить. Предположение оказалось верным. — Да, и притом отличный.

О нет! Как только слова вылетели у нее изо рта, Десима осознала, что она сказала и кому. Подобные наблюдения не подобает делать леди, как бы много она ни знала о лошадях. О чем можно говорить с абсолютно незнакомым джентльменом после комментария относительно… э-э… мужских атрибутов его лошади? Выражение лица виконта при этом сделалось чопорным.

От дальнейших затруднений Десиму избавил негодующий крик со стороны кареты:

— Немедленно поставьте меня на землю, вы, тупоголовый нахал!

Вслед за тирадой Пру в нескончаемой метели появился Бейтс, несший горничную, перекинув ее через