операций. В отчете за 1943 год говорилось, что различные мелкие и крупные операции против партизан не смогли остановить усиления их влияния. Постоянная оккупация районов, где был наведен относительный порядок, оказывалась невозможна ввиду нехватки войск.
«В силу этого после прекращения операций партизаны имели возможность вновь оккупировать занимаемые ими ранее районы, делая тем самым успех этих операций иллюзорным… Отвод войск, пусть даже временный, из районов, где удавалось навести порядок, приводил к их повторной оккупации партизанами».
Командование тыла также выражало протест против постоянно осуществляемой переброски сил, находившихся в его распоряжении. Командование тыла 2-й танковой армии немцев отмечало, что постоянные изменения в составе находящихся под его командованием войск резко ограничивает возможности борьбы с партизанами. Начальник тыла указывал, что не проходит и месяца, чтобы не осуществлялась переброска подразделений, несущих охрану железных дорог, и добавлял, что временный отвод пехотной дивизии помешал проведению одной из крупных операций против партизан. Он выражал мнение, что выделенные для борьбы с партизанами войска должны хорошо знать местность, а постоянные замены подразделений крайне негативно сказываются на эффективности действий немецких войск.
Среди других упомянутых в этом же донесении негативных факторов отмечался высокий средний возраст личного состава подразделений, направляемых для борьбы с партизанами, который составлял 35 лет. Слабая подготовка солдат и нехватка военной техники также существенно снижали боеспособность этих войск.
Нехватка времени для полного завершения крупных операций также выдвигалась в качестве причины невозможности нанести решающее поражение партизанам. Об этом, в частности, сообщалось в докладе об операции Freischuetz, которая была «завершена» за девять дней. В докладе утверждалось, что прорывы противника можно было предотвратить, если бы при очистке от партизан окруженной территории от войск не требовали столь быстрого продвижения.
Часть вины за провал крупных антипартизанских операций следует возложить на применявшуюся немцами тактику уничтожения захваченных в плен партизан и эвакуации большого числа гражданских лиц из наводненных партизанами районов. Подобные действия, несомненно, существенно снижали число потенциальных перебежчиков. Этот фактор открыто признавался в донесении 221-й пехотной дивизии от 3 декабря 1942 года, в котором критиковалась практика отказа обращения как с дезертирами с теми партизанами, которые покинули свои отряды сразу, до, во время или после боя. В донесении подчеркивалось, что данные дезертирам обещания должны выполняться при любых обстоятельствах, тем самым подразумевалось, что в прошлом эти обещания выполнялись не всегда.
Негативное влияние подобных методов на немецкую пропаганду очевидно. Во время проведения операции Freischuetz, например, было сброшено около 500 000 листовок с призывом сдаваться, а дезертировали всего лишь шесть партизан. В донесении указывались недостатки подобных листовок: они не учитывали психологической атмосферы в партизанских отрядах и не могли использоваться в качестве пропусков. Во время операции Nachbarhilfe дезертировали всего 24 партизана, хотя моральное состояние партизан оценивалось совсем не высоко. На важность нормального обращения с дезертирами указывалось и в отчете об операции Zigeunerbaron, в ходе проведения которой дезертировали 869 партизан. В отчете одобрительный отзыв получило использование 840 000 листовок с призывом о сдаче и указывалось, что содержавшееся в них письменное обещание не расправляться без разбора со всеми партизанами способствовало увеличению количества дезертировавших.
Практически во всех немецких донесениях, относящихся к борьбе с партизанами, зимние месяцы рассматриваются как наиболее благоприятное время для проведения антипартизанских операций. В ноябре 1942 года начальник тыла группы армий «Центр» в своем запросе о выделении дополнительных сил отмечал необходимость иметь под рукой войска в зимние месяцы, когда болота замерзают и тем самым не затрудняют передвижения войск. Лишь в одном донесении отмечается, что конец апреля и начало мая являются наиболее подходящим временем для операций против партизан, хотя в этом же документе рекомендуется проводить операции зимой, поскольку в это время легче обнаружить следы на снегу. Поэтому тот факт, что в Брянской области крупнейшие операции против партизан проводились летом, возможно, отчасти объясняет не вполне удовлетворительные результаты этих операций.
Немецкие документы содержат крайне мало информации, на основании которой можно было бы провести систематизированный анализ сотрудничества населения с партизанами.
Поэтому все нижеизложенное представляет собой оценку наиболее типичных, и в большинстве случаев схематичных, обобщений, встречающихся в немецких документах, относящихся к поведению отдельных групп.
Вероятно, самым общим для всех немецких донесений, касающихся взаимоотношений гражданского населения и партизан, является утверждение, что сельское население было наиболее враждебно настроено по отношению к партизанам и потому менее всего склонно к сотрудничеству с ними. Даже в феврале 1943 года отмечалась антипатия крестьян к партизанам. Одно из немецких донесений описывает эти настроения следующим образом: «Нигде… гражданские лица не принимают участия в актах саботажа и не поддерживают такие [акты]. Сельское население, как и прежде, отвергает партизан». Аналогичные заявления можно обнаружить и в других немецких источниках. В ряде из них также утверждается, что среди сельской молодежи в основном были сильны антикоммунистические настроения. «В принципе можно утверждать, что русский крестьянин, пока он не испытывает на себе влияния партизан, полностью подчиняется германским властям. К тому же лишь среди незначительной части сельской молодежи существуют просоветские настроения».
Несмотря на частое упоминание враждебного отношения к партизанам сельского населения, не следует забывать, что партизанское движение едва ли смогло бы развиваться и действовать эффективно без поддержки значительной части крестьянского населения.
Отношение немцев к городскому населению, наоборот, характеризовалось подозрительностью. Хотя встречаются отдельные донесения, в частности на раннем этапе оккупации, в которых утверждается, что преобладающая часть городского населения не симпатизирует партизанам, во многих источниках говорится, что среди этой части населения враждебно настроенных к немцам элементов было значительно больше, чем среди сельских жителей. В декабре 1941 года в одном из донесений отмечалось: «Города являются центрами партизан, которых, почти как правило, сельское население (крестьяне) отвергает». В этой связи примечателен тот факт, что крупные города, такие, например, как Брянск и Рославль, находились в руках немцев на протяжении всего периода оккупации и их население практически не имело возможностей для контактов с партизанами. Вместе с тем условия жизни в городах были хуже в силу нехватки продовольствия, топлива и жилья. Кроме того, ряд городов подвергался воздушным налетам, вызывавшим значительные разрушения. В течение решающих месяцев лета 1943 года, когда немцы постепенно отводили войска из Брянской области, городское население открыто встало на советскую сторону. Сравнивая городских жителей с сельским населением, одно из немецких донесений сообщало: «Городское население… всегда было склонно поддерживать партизан и теперь все более открыто встает на их сторону».
Молодежь, получившая воспитание при советском режиме, как и следовало ожидать, была более благожелательно настроена к нему, чем старшее поколение, и ждала возвращения Красной армии. Об этом говорится в немецком донесении от сентября 1942 года: «В Брянске продолжают циркулировать слухи о приближении войск Красной армии. Молодежь надеется, что [Красная армия вернется]; люди старшего поколения опасаются, [что это произойдет]». Помимо этого, в партизанской среде молодые люди считались наиболее рьяными бойцами. В донесении о проведении операции против партизан к югу от Брянска осенью 1942 года говорилось: «Примечательно, что сравнительно большое число молодых людей и девушек, воспитанных в духе коммунистической идеологии, сражалось до самого конца».
Весной 1943 года, когда все большее число граждан открыто симпатизировало партизанам, молодежь упоминалась особо. В донесении командования тыла группы армий «Центр», где сообщалось о влиянии
