— Это племянник профессора Маркерта, версию с которым вы разрабатывали? — спросил Леденев.

— Он самый, Юрий Алексеевич, — подтвердил, слегка смутившись, Арвид. — У него еще алиби оказалось. И вообще… Так вот. Вдвоем они отправились купаться на Красовскую косу, к маяку Старый Штелманис. Зоя Жукова была после ночной смены, она работает медицинской сестрой в военном госпитале. Искупавшись, дочь Александра Николаевича уснула… Что делал в это время Арнольд Закс, ни ей, ни тем более нам неизвестно, но, проснувшись, Зоя обнаружила его окровавленное тело неподалеку. Выстрелы не разбудили ее.

— Выстрелы? — Спросил Юрий Алексеевич. — В Арнольда Закса стреляли?

— Да, — сказал Арвид. — Два раза. Врачи изъяли пули, и мы уже имеем заключение баллистической экспертизы. В капитана Закса стреляли из того же оружия, из которого был убит профессор Маркерт. Армейский кольт американского производства тридцать восьмого калибра…

Юрий Алексеевич тихонько присвистнул:

— Это, действительно поворот, — сказал он. — Не знаю только, радоваться этому или огорчаться.

Арвид недоуменно посмотрел на Леденева.

— Не понимаю, — сказал он.

— Да нет, это я просто так, — засмеялся Юрий Алексеевич. — Версия моя заколебалась, но, кажется, все в порядке. Каково состояние Арнольда Закса? Когда он сможет говорить?

— Врачи обещали не раньше, чем через сутки, — ответил Казакис. — Александр Николаевич просил вас приехать в госпиталь. Хочет, чтобы вы поговорили с дочерью. Он хотел привезти ее с собой в управление, но Зоя отказывается покинуть госпиталь, намерена оставаться рядом со своим Арнольдом.

— Понятное желание. Сейчас поедем, Арвид. Можно поговорить с нею и в госпитале.

Дверь кабинета открылась, и вошел Конобеев. Оказалось, что он был вместе с женою в пионерском лагере, навещал старшую дочь. Арвид Казакис хотел было повторить рассказ, но Юрий Алексеевич остановил его.

— В машине расскажете, Арвид Карлович. Поехали, товарищи. Узнаем подробности у Зои Жуковой и уточним у врачей, когда придет в себя Арнольд Закс. У меня был иной план, но это событие несколько меняет дело. Вернемся из госпиталя и откорректируем расписание операции.

— Позвоните, Казакис, Федору Кравченко, — распорядился Конобеев. — Пусть ждет нашего возвращения в управлении.

…Из госпиталя вернулись поздно. Состояние Арнольда было сносным, но в сознание капитан не приходил. Юрий Алексеевич долго беседовал с Зоей Жуковой наедине, но молодая женщина, вконец измученная обрушившимся на нее трагическим событием, мало что могла добавить к тому, что уже рассказала. Леденев уговорил ее отправиться домой, чтобы немного отдохнуть, и Александр Николаевич увез дочь, сказав Юрию Алексеевичу, что позднее сам приедет в управление.

— Итак, в Маркерта и Закса стрелял, очевидно, один и тот же человек, — сказал Арвид, когда оперативная группа собралась в кабинете Конобеева, вооружившись стаканами с крепким горячим чаем.

— Ты хочешь сказать, Арвид, из армейского кольта американского производства тридцать восьмого калибра, — заметил Кравченко. — Насчет человека надо еще посмотреть…

— Доказательств того, что убийца профессора и стрелявший в Арнольда Закса одно и тоже лицо, конечно, у нас нет, — медленно заговорил Леденев, — но… По-моему, Арвид прав. Впрочем, довольно скоро мы об этом узнаем. Если наш рыбак даст показания, дело совсем упростится… Прохор Кузьмич, давайте еще раз разберем медицинское заключение, составленное врачами госпиталя.

— Врачи обнаружили на голове пострадавшего третью рану, вернее сильный ушиб, — сказал Конобеев. — Оперативная группа, высланная Глазковым на место происшествия, нашла камень, которым, возможно, ударили Закса. Предполагаемая картина такова. Капитана сначала оглушили камнем, затем стреляли в него, уже потерявшего сознание. Во всяком случае Арнольд Закс лежал, когда получил эти две пули в подарочек. Об этом свидетельствует расположение пулевых отверстий и каналы их движения в теле пострадавшего.

— Но почему его пытались убить? — спросил Кравченко. — Может быть, он все-таки каким-то боком замешан в убийстве Маркерта и Арвид был прав, когда…

— Не думаю, — промолвил Казакис. — Тут, видимо, другое… Мне кажется, Арнольда Закса пытались убрать потому, что он узнал нечто. Именно узнал… Уже после того, как я столь неудачно допрашивал его.

— Что он мог узнать, Арвид? — задал вопрос Юрий Алексеевич.

— Идентификация пуль, которыми убили профессора Маркерта, с попавшими в рыбака Закса, заставляет думать, что Арнольд проник некоим образом в тайну первого преступления. Вот его и убрали…

— Но почему Зоя Жукова не слышала выстрелов? — вслух подумал Федор Кравченко.

— Либо пистолет был с глушителем, либо преступник стрелял через какую-то ткань, — ответил Конобеев.

— Ладно, это мы скоро у него самого спросим, — устало проговорил Юрий Алексеевич. — Я предлагаю, товарищи, провести некоторые мероприятия начального этапа операции по изобличению преступника.

— Обнаружению и изобличению, — с улыбкой поправил Леденева Федор Кравченко.

— Поправка принимается, — согласился Юрий Алексеевич, — но как рабочая формулировка. Сейчас мне нужна ваша особая помощь, и, чтобы она была действенной, эффективной, я подержу вас пока в неведении. Не сердитесь, коллеги, так надо… Дело в том, что…

Зазвонил телефон. Не дав Леденеву договорить, Конобеев поднял трубку.

— Да, — сказал он, — все уже здесь. Хорошо, Александр Николаевич.

Он положил трубку.

— Начальник едет сюда, — сообщил Прохор Кузьмич. — Надо проветрить комнату.

Конобеев открыл окна. Холодный воздух ввалился в кабинет, стало свежо и как-то тревожно. Люди подобрались, внутренне посуровели.

— Ну вот, кажется, в делах наших полный порядок, — сказал Юрий Алексеевич через четверть часа, сделав необходимые поручения работникам группы. — Теперь все необходимым образом определилось и распределилось. Можно ехать в Луцис. Арвид Карлович, не имеете желания махнуть туда в третий раз?

— В Луцис? — удивленно спросил Казакис. — Но зачем? Вы мне поручили…

— За Андерсоном, — ответил Леденев. — А с тем, что я вас попросил сделать, пока успеется…

К исполняющему обязанности заведующего кафедрой научного атеизма зашел Юрий Алексеевич.

— Извините, Валентин Петрович, — сказал он, поздоровавшись. — Все отвлекаем вас, отвлекаем… Постараемся больше не тревожить. Дело наше близится к завершению.

— Ради Бога, Юрий Алексеевич! Я всегда готов помочь следствию. Только помощник из меня некудышный. А что, преступника уже поймали?

— Как знать, как знать, — возразил Леденев. — Я по поводу значимости вашей помощи, Валентин Петрович… Наш давешний разговор, ваш рассказ о покойном Борисе Яновиче трудно переоценить. Мне, например, он представляется весьма полезным. Что же касается преступника, то с ним, как говорится, все в порядке. Снова восторжествовал древний как мир принцип неотвратимости наказания. И не без вашего участия, Валентин Петрович.

— Очень доволен тем, что вношу посильную лепту в такое нелегкое ваше дело. А чему я обязан на этот раз? Еще одна консультация по части религии?

— В какой-то степени, Валентин Петрович. Дело в том, что прокуратура разрешила снять печати с кабинета профессора Маркерта и передать его бумаги кафедре. Следствию они больше не нужны, а здесь эти материалы могут быть использованы учеными по назначению. Словом, забирайте архив Маркерта, разбирайтесь в нем, доводите незаконченное Борисом Яновичем благородное дело до конца.