Он наклонился и схватил листок. Это был, во всей своей красе, ранний рукописный набросок «Детей лета», первого стихотворения в первом опубликованном сборнике Дилана Томаса. Время от времени Уэльс требовал возвращения национальной культурной ценности.
— Это не может принадлежать одному человеку, — медленно проговорил он. — Это достояние всей Республики. Это наше наследие.
— Согласна, — ответила я. — Можешь делать с рукописью, что пожелаешь.
Но Джонс-Манускрипт не поддался. Я могла бы организовать для него представление дилановского «Млечного леса» в исполнении Ричарда Бартона, этого валлийского Лоуренса Оливье, и все равно он отказался бы доставить нас в Мертир.
— Чет, ты слишком много хочешь! — чуть не плакал он. — Законы очень суровы! У Хеддли Кувринах[22] везде свои глаза и уши!
У меня упало сердце.
— Я понимаю, Джонс. Спасибо.
— Я отвезу вас в Мертир, мисс Нонетот, — вмешалась Хельвин, глядя на меня с полуулыбкой.
— Это слишком опасно! — прошептал Джонс. — Я запрещаю!
— Ша! — ответила Хельвин. — Довольно с меня твоих разговоров. Я каждый день читаю о приключениях, а теперь могу попасть в приключение сама! И потом, уличные фонари потускнели нынче ночью! Это знак!
Мы просидели в гостиной дотемна, затем совершили весьма некомфортное и шумное часовое путешествие в багажнике «гриффина-12», принадлежащего Хельвин. При пересечении границ мы со страхом прислушивались к разговорам по-валлийски, потом нас безжалостно трясло на выбоинах по дороге в Мертир. Второй КПП стоял как раз перед въездом в столицу. Это было необычно — видимо, маневры английских войск достигли опасной точки. Через несколько минут мы остановились, и багажник открылся. Хельвин велела нам выскакивать, и мы, постанывая, выбрались из нашего неуютного убежища. Она показала нам дорогу в «Пендерин-отель», а я предупредила, что если к рассвету мы не вернемся, то не вернемся никогда. Она улыбнулась, пожала нам руки, пожелала удачи и поехала в гости к тете.
Аид в это время сидел в пустом баре «Пендерин-отеля», курил трубку и задумчиво разглядывал пейзаж, открывавшийся из больших окон. За прекрасным Дворцом Правосудия поднималась луна, бросая холодный отсвет на старый город, полный света и движения. За домами высились горы, их вершины прятались в облаках. Джен сидела на краешке стула у противоположной стены, сердито поглядывая на Аида.
— Приятный вид, не так ли, мисс Эйр?
— Он блекнет по сравнению с пейзажем, которым я любовалась из моего окна в Торнфильде, мистер Аид, — сдержанно ответила она. — Чудеснейший на свете, и я люблю его как старого друга, верного и надежного. Я требую, чтобы вы вернули меня домой, немедленно.
— Все в свое время, дорогое дитя, все в свое время. Я не причиню вам вреда. Я просто хочу получить очень много денег, а потом вы сможете вернуться к своему дорогому Эдварду.
— Мне кажется, жадность погубит вас, сэр, — ровным голосом ответила Джен. — Вы думаете, что она принесет вам счастье, но так не бывает. Счастье питается любовью, а не тяжелой пищей, которой являются деньги. Любовь к деньгам есть корень всех зол!
Ахерон улыбнулся.
— Как же вы занудны со своими пуританскими замашками, Джен! Вам надо было уехать с Рочестером, пока была возможность, а не тратить время с этим слюнтяем Сент-Джоном Риверсом.
— Риверс — хороший человек! — сердито заявила Джен. — В нем доброты больше, чем вы знали в своей жизни!
Загремел телефон, и Ахерон жестом остановил гостью. Звонил Деламар, из телефонной будки в Суиндоне. Он следил за публикациями в рубрике объявлений «Крота».
— «Вислоухие кролики, отдадим в хорошие руки», — прочел он с листа.
Аид улыбнулся и положил трубку. Власти, подумал он, в конце концов заглотили наживку. Он махнул Феликсу-8, и тот двинулся следом за хозяином, таща за собой упиравшуюся Джен.
Мы с Безотказэном вынули стекло из окна темной тыльной части отеля и оказались в старой кухне — сырой обветшавшей комнате, забитой кухонным оборудованием.
— Теперь куда? — прошептал Безотказэн.
— Вверх по лестнице. Думаю, они в танцзале или еще где.
Я включила фонарик и сверилась с начерченным второпях планом. Поиск настоящих чертежей отеля был слишком опасен, поскольку «Голиаф» наблюдал за всеми нашими действиями, так что Виктор нарисовал схему по памяти. Я толкнула вращающуюся дверь, и мы вышли в цокольный этаж. Вестибюль располагался над нами. В свете фонарей пробивавшемся сквозь грязные окна, мы осторожно поднимались по грязной мраморной лестнице. Мы были близко, я это чувствовала. Я достала пистолет, Безотказэн тоже. Бронзовый бюст бродира Ульянова гордо господствовал над пространством вестибюля, установленный напротив забитой парадной двери. Слева был вход в бар и ресторан, справа — старый стол администратора. Огромная лестница вела к двум балконам. Безотказэн тронул меня за плечо и показал наверх. Дверь в главную гостиную была приоткрыта, и в щель пробивалась полоска оранжевого света. Мы направились туда, но вдруг услышали наверху шаги. Мы забились в тень и затаили дыхание.
По широкой мраморной лестнице спускалась небольшая процессия. Переднего я узнала — это был Феликс-8, в одной руке он держал канделябр, а другой тащил за руку маленькую женщину. Она была одета в ночную сорочку викторианского времени и куталась в мужское пальто. Ее лицо, хотя и решительное, говорило об отчаянии и безнадежности. За ней шел мужчина, не отбрасывавший тени в трепетном мерцании свечей, — Аид.
Они зашли в курительную комнату. Мы быстро подкрались на цыпочках к резной двери. Я сосчитала до трех, и мы ворвались внутрь.
— Четверг! Девочка моя, как предсказуемо!
Я застыла. Аид сидел в огромном кресле и с улыбкой смотрел на нас. Майкрофт и Джен, подавленные, сидели в шезлонгах, а за спиной у них стоял Феликс-8, держа два пистолета-пулемета и целясь в меня и Безотказэна. На столе лежал Прозопортал. Я выругала себя за тупость. Ведь я чувствовала присутствие Аида, так неужели Аид не мог ощущать меня?
— Пожалуйста, бросьте оружие, — сказал Феликс-8.
Он стоял слишком близко к Майкрофту и Джен, чтобы я рискнула выстрелить. Когда мы столкнулись в прошлый раз, он умер у меня на глазах. Я произнесла первое, что пришло на ум:
— Я не могла видеть вас где-нибудь раньше?
Он и ухом не повел.
— Оружие, пожалуйста.
— Чтобы ты пристрелил нас, как дронтов? Обломись. Оружие останется при нас.
Феликс-8 не шевельнулся. Наши пистолеты были наготове, а он целился в нас. Противостояние зашло в тупик.
— Вас, похоже, удивило, что я вас жду? — с легкой улыбкой сказал Аид.
— Можно и так сказать.
— Ставки поменялись, мисс Нонетот. Я думал, что десять миллионов — это куча денег, но кое-кто за одну машину вашего дяди предложил мне в десять раз больше.
Майкрофт с несчастным видом заерзал в шезлонге. Он давно уже перестал роптать, понимая, что все бесполезно. Теперь он жил дозволенным — от одного свидания с Полли до другого.
— Если так, — раздумчиво сказала я, — вы можете вернуть Джен в книгу.
Аид размышлял недолго.
— Почему бы и нет? Но сначала я хочу, чтобы вы кое с кем увиделись.
Дверь слева от нас открылась, и вошел Джек Дэррмо. Его сопровождали трое горилл, и все они были вооружены до зубов, в том числе и плазменными винтовками. Ситуация, отметила я, менее чем
