Виясь вкруг домовьего остова, безводный прибой суетне вперебой бежал, кварталы захлестывал. Париж — тревожного моря бред. Невидимых волн басовые ноты. И за, и над, и под, и пред домов дредноуты. И прежде чем мыслью раскинуть мог, от немцев ли, или от… Рыбак
Скорей! Француз
Я весь до ниточки взмок. Смотрю — все сухо, но льется, и льется, и льет. И вдруг, крушенья Помпеи помпезней, картина разверзлась — с корнем Париж был вырван и вытоплен в бездне у мира в расплавленном горне. Я очнулся на гребне текущих сёл, я весь свой собрал яхт-клубский опыт, — и вот перед вами, милейший, всё, что осталось теперь от Европы. Рыбак
Н-немного. Француз
Успокоится, конечно… дня-с на два-с! Рыбак
Да говори ты без этих европейских юлений! Чего тебе надо? Тут не до вас. Француз
(показывая горизонтально)
Разрешите мне… около ваших многоуважаемых тюленей! Рыбак досадливо машет рукой костру, идет в другую сторону — предупреждать круг — и натыкается на выбегающих из-за другого склона измокших австралийцев.
Явление второе Рыбак
(отступая в удивлении)
А еще омерзительней не было лиц?! Австралиец с женой
(вместе)
Мы — австралийцы. Австралиец
Я — австралиец. Все у нас было. Как то-с: утконос, пальма, дикобраз, кактус… Австралийка
