Горе мне за сладкую жизнь —
Что вел я из года в год,
И горе тройное— милой жене,
Что в Шалимаре ждет.
Жизай1 мой отняли они,
Меч, что был остр и нов,
В тюрьме я коротаю дни
За то, что крал коров.
Пусть бык в хлеву ревет чуть свет,
Иат: сеет урожай,
Не ждите, пока меня здесь нет,
Огня и грабежа.
Пусть пожалеет йата Бог,
Как выйду на простор,
Пусть фермерский хранит порог
Усерднее с тех пор.
О, горе, возле жерновов
Я коротаю дни!
О, горе, — слышать звук оков
Звенящих у ступни!
За все, что пало неспроста
Позором на меня,
Отвечу убылью скота
И плясками огня.
Я не успел спереть быка?
Я милостив, видит Бог:
Лишь дотянулась бы рука! —
Возьму не меньше трех!
За то, что этой вот рукой
Гасил я степь в огне, —
Я факелом, мечом, петлей
Страну зажгу вдвойне.
Мчись в Абазай, не трать минут,
Сагиб с волосами, как мед.
Тесней — чем кугтуки1 живут, —
Ляг, бонаирский скот.
Он будет мертвым предо мной,
Конь — в пене, до заката.
Копыта оплачет вороной,
Оплачет белый брата.
Войной, войной на вас пойдем,
Вам прямо в сердце целя,
За то, что сделали вы с вождем
И вором из Зука-Хеля.
А если я попадусь опять
Вы можете, так и быть,
И тухлого мяса мне в рот напихать
И в кожу свиную зашить.
Пер. А. Оношкович- Яцына
30. СТИХИ О ТРЕХ КАПИТАНАХ
…Стояли вечером тогда
На якоре у Лондона Трех капитанов суда;
И первый был Северный адмирал,
от Ская доФэрса один,
И второй был Вэссекских вод и округи всей Господин,
А третий Хозяин Темзы был, и всей рекою владел,
И был он флота всего Капеллан
и был неслыханно смел,
Пушки с серых высоких бортов глядели, полны угроз,
Когда новость о приватире вдруг
торговый фрегат привез.
Ему порвал весь такелаж северных ветров полет,
Его борта одела трава, что в восточных морях растет.
Вправо и влево качала его приливная волна,
А шкипер на люке сидел и глядел
в трюм, пустой до самого дна.
«Закону платил я дань, — он сказал, —
но где Закон что вам мил?
В языческих водах остался я цел,
в христианских обобран был.
Лакедивские ульи коптили вы,
как мы вшей выжигаем, легко,
Не боимся мы Галланга кормы и ныряющей джонки Пей-Хо!
Я не видел нигде парусов на воде, океан был чист и сер,
Вдруг попался мне янки, белый бриг, идущий на Финистер.
Были скрыты чехлами пушки на нем, обманывая взор,
Говорили сигналы, что это купец, шёл
из Сэнди-Хука в Нор.
Не реял на нем пиратский стяг, черен иль ярко-ал,
Только звездный флаг над ним летел,
и гюйсом он щеголял.
Он команду мою взял будто взаймы,
