— Отец, позволь мне судить этого бедняка.

Согласился халиф: он был уверен в справедливости своей дочери. И вот настал день суда.

Вызвали мясника. Потребовал мясник, чтобы бедняк разрешил ему отрубить обещанный кусок от своего тела.

Дочь халифа сказала:

— Хорошо, руби, но ты должен отрубить у него ровно два кило мяса. Ошибешься ― велю отрубить тебе голову.

Испугался мясник, что рука у него дрогнет и отрежет он не столько, сколько нужно.

— Я прощаю его, ― сказал мясник.

Но девушке говорит:

— За то, что ты оторвал его от дела, ты должен заплатить ему двадцать золотых.

Пришлось мяснику скрепя сердце отдать бедняку деньги. Настал черед хозяина коня. Выслушала его девушка и сказала:

— Хорошо, брось и ты в него палку, да так, чтобы сразу ему глаз выбить. Промахнешься ― велю отрубить тебе голову.

Хозяин коня подумал: «Бедняк от испуга наверняка в сторону шарахнется, я и промахнусь».

— Прощаю я его, ― сказал хозяин коня и хотел было уйти, но дочь халифа остановила его:

— За то, что ты оторвал человека от дела, заплати ему тридцать золотых.

Пришлось и хозяину коня расстаться со своими деньгами. Настал черед сына муллы. Рассказал он, как бедняк убил его отца. Девушка говорит:

— Ты хороший сын, если хочешь отомстить за отца. Пусть бедняк пойдет, сядет туда же, где сидел твой отец, а ты с крыши прыгни на него. Вот и отомстишь за отца.

Испугался парень, что бедняк вдруг отскочит в сторону, а он тогда разобьется насмерть, и говорит:

— Нет, сестрица, прощаю я ему смерть отца.

А девушка в ответ:

— За то, что ты оторвал его на целый день от дела, плати сорок золотых.

Все, кто был на суде, похвалили девушку за справедливый суд. А бедняк, довольный, пошел с семьей домой.

Гасане Басраи277 прогуливался по родному городу. Венец мудрости278 витал над его головой. Понимал он язык всех зверей, птиц, трав. Во время прогулки Гасане Басраи увидел невестку эмира арабов, которая возвращалась из оба́279. Набрала она хворосту, взвалила на спину и пошла к дому, но вскоре устала и опустила свою ношу на землю. А сама прилегла и заснула. Гасане Басраи шел мимо, склонился он над ней и поцеловал ее в щеку. Он снял с ее ноги браслет280 и положил себе в карман. Потом еще раз поцеловал и ушел. Через некоторое время женщина проснулась и пошла домой. Муж заметил, что жену кто-то поцеловал. Рассердился он:

— Кто целовал тебя, бесстыдница? ― взял цепь и привяаал ее рядом с собакой.

С того дня стала бедная женщина есть хлеб вместе с собакой.

А Гасане Басраи был уже далеко, он и думать забыл об это случае. Однажды он вдруг заметил, что над его головой нет больше венца мудрости, не понимает он ни зверей, ни птиц, стал обычным человеком. Долго он искал свой «венец», наконец, обратился за советом к мудрому старцу. Тот ответил ему:

— Никто не поможет твоей беде, кроме Куле шае Карамана281. Только он поправит твое дело, а сам ты ничего не сможешь сделать.

— Да будет всевышний милостив к тебе! Куле шае Караман делает столько зла, чем же сможет помочь мне?

Но мудрец еще раз сказал, что нужен только Куле шае Караман. Пошел Гасане Басраи искать Куле шае Карамана. Когда они встретились, Куле шае Караман молча хлопнул рукой по своему карману, но Гасане Басраи не понял его. И они разошлись в разные стороны. А «венца мудрости» так и нет. Люди же в ответ на расспросы Гасане Басраи говорят:

— Тебе поможет только Куле шае Караман, а если и он не еможет, то уж никто ие поможет.

И снова Гасане Басраи отправился на поиски Куле шае Карамана. По дороге он переложил браслет в нагрудный карман. При встрече Куле шае Караман приложил свою руку к груди, и опять Басраи не понял его. Разошлась они в разные стороны.

Опять Гасане Басраи ушел бродить по свету, но никто не мог помочь его горю. И снова пришлось прийти ему к Куле шае Карамаяу.

— Помоги мне, ― взмолился Басраи.

— Ты совершил что-то плохое, ― отвечал Караман, ― узнай историю про муллу на скале, тогда я тебе помогу, не узнаешь, ничего не скажу.

— А как мне узнать историю про муллу на скале?

Ничего не сказал больше Караман, и Басраи пошел к скале. Подошел к ней, видит ― мулла делает что-то непонятное. В руках у него пригоршня иголок, втыкает он эти иглы в свой язык и приговаривает:

— Язык мой ― враг мой, язык мой ― враг мой.

Кровь течет, смотреть страшно. До вечера он колол так свой язык. Вечером Гасане Басраи подошел к скале и спросил:

— Какое горе свалилось на твою голову?

— А ты кто такой, уж не Гасане ли Басраи?

— Ей-богу, я Гасане Басраи.

— Узнай сначала историю про бакалейщика под скалой, тогда я тебе расскажу и свою историю.

Оставил его Басраи и спустился под скалу. Там он увидел громко плачущего бакалейщика.

— Добрый день! ― поздоровался Басраи.

— Добро пожаловать!

— Куро, почему ты плачешь, что случилось?

— Что случилось, спрашиваешь? А кто ты такой, чтобы я тебе о своём горе рассказывал?

— Как кто? Я ― человек.

— Если бы ты был Гасане Басраи, я бы рассказал тебе свою историю и ты залечил бы мои раны.

— Я Гасане Басраи.

— Узнай сначала, почему брат падишаха не может попасть в город, тогда я расскажу тебе про себя.

Пустился Басраи в путь. Шел он, шел, видит ― сидит у городской стены человек и горько плачет.

— Добрый человек, что с тобой? Кто ты, отчего плачешь?

— Уж ты не Гасане ли Басраи?

— Да, я Гасане Басраи.

— Если ты узнаешь историю одного богача, тогда сможешь помочь мне.

— А что с ним случилось?

— Иди к этому человеку в гости, он богач, живёт в деревне, подобной деревне Алагяа, Пусть он рассажет о себе.