будет проезжать принц гномов и его лучше не трогать? Зачем было идти на конфликт? Да и почему после того, как я себя выдал в разговоре, был послан сигнал на ликвидацию? Нелогично получается. Вначале хотели не допустить убийств в деревне, но потом без раздумий активировали амулет. Или я чего-то не понимаю?

Так ничего путного не придумав, я просто наслаждался поездкой, вспоминая старые деньки, когда мы с Алонкой путешествовали по Мардинану. Прямых дорог, ведущих в горы, не было, а карту, чтобы посмотреть на ней ближайшие торговые пути, я не догадался захватить, поэтому нам с Ветерком чаще всего приходилось передвигаться по лесу, держа курс на горные вершины, возвышавшиеся впереди. Это не давало развивать максимально возможную скорость, но я и не расстраивался. Днем раньше – днем позже, какая, в сущности, разница? Все равно ситуация пока развивается сама собой, и непосредственного в ней участия от меня никто не требует.

В обед я связался с братьями и поинтересовался, что они решили предпринять. Ответ меня не обрадовал. Ваз передал приказы своим разведчикам, чтобы детально выяснить настроения, царящие на границе с Империей, а Фариам ограничился инициированием государственного расследования и созданием специальной комиссии, куда входили несколько очень знатных особ. Именно она должна была на месте разобраться с обвинениями некоторых церковников в некомпетентности, разжигании межрасовой вражды и подрыве интересов королевства.

– Подрыве интересов? – удивленно переспросил я. – Что за чушь? Ты хоть понимаешь, что это ничего не даст?

– Почему же? – возразил Фариам. – Церковники игнорировать комиссию не смогут, иначе лишатся поддержки знати, поэтому им придется оставить на время свои намерения и по-тихому убрать тех святых отцов, которые запятнали свою репутацию.

– Но ведь тогда и мы останемся ни с чем!

– А ты предлагаешь, чтобы я открыто начал хватать священников и сажать их в пыточные, чтобы подтвердить тот факт, что они работают на имперцев? Так ведь это даст возможность их руководству вызвать жалость и поддержку народа, а мне только гражданской войны не хватало! Алекс, пойми, я хочу избавиться от внутренней угрозы, но не такой ценой. Если мы начнем с решительных действий, ни к чему хорошему это не приведет, так что попытаемся сделать все по закону и будем надеяться, что церковники отреагируют правильно.

– Мда, не знал, что ты такой перестраховщик, – разочарованно протянул я.

– И не нужно такого похоронного тона. Комиссия уже работает, а она состоит не только из знати, но и из умных людей, которые просто обязаны обнаружить неоспоримые доказательства, очерняющие церковь Единого. Когда они мне их предоставят, тогда и можно будет говорить о возможных решительных действиях.

– Ладно, – сдался я. – Свой вариант решения проблемы я тебе вчера озвучил, и если не собираешься ему следовать, то не буду настаивать. Поступай, как сочтешь нужным.

Закончив разговор, я еще немного посокрушался, что брат оказался таким перестраховщиком. Хотя вполне возможно, это я настолько далек от политики, что не понимаю всей необходимости найденного им способа устранения проблемы. Ладно, флаг ему в руки, барабан на шею и паровоз навстречу!

День пролетел как-то совсем незаметно, а к ночи я обнаружил цветочную полянку и протекающий мимо ручеек, где и сделал привал. Охота оказалась результативной – я добыл пару кроликов. Зажаренные с солью и специями, они оказались выше всяческих похвал, поэтому, ужасно довольный жизнью, я устроился на ночлег. Вот только сон все не шел. На ум приходили разные беспокойные мысли, и я раз за разом возвращался к обдумыванию всего произошедшего и пытался предположить, что должно произойти дальше. Потом, устав от неопределенности, пытался считать овец, коров и другую домашнюю скотину, но даже это не помогало.

Ворочаясь с боку на бок, я постепенно терял все свое радостное настроение и начинал злиться, потому что не понимал причину этого. Когда же я строго приказал себе успокоиться и наконец отправиться в объятия Темноты, то ощутил, что выполнить этот приказ не могу при всем желании. Что-то отгоняло от меня сон, не давало моим мышцам расслабиться, заставляло мозги работать на полную катушку. Что-то странное, похожее на работу моей интуиции. Вот только я не ощущал привычного и уже знакомого напряжения, рождавшегося где-то в глубине сознания, а чувствовал нечто, похожее на тревогу, но не мог понять почему.

Поднявшись, я внимательно просканировал окрестности, но никакой опасности не обнаружил. Тогда я создал сигнальный купол, которым накрыл всю поляну. Теперь никто ко мне не смог бы подобраться незамеченным. Вот только я все равно ощущал неясное беспокойство, от которого никак не мог избавиться. Кончилось дело тем, что я достал из кармана все амулеты и сжал их в кулаке.

– Алекс, ты опять с новостями? – поинтересовался сонный Фариам.

– Что-то случилось? – с тревогой спросил Рен.

– Алекс, это ты? – со сладким зевком протянула Алона.

Дождавшись, пока и Мирин с Вазом буркнут что-то невразумительное, я перешел к делу:

– Новостей нет, пока ничего не случилось, но дело в том, что у меня появилось одно очень нехорошее чувство, которое старательно не дает мне заснуть.

– Случайно, не голод? – хмыкнул Ваз.

– Нет. Оно больше похоже на тревогу, – серьезно ответил я.

– И потому ты решил нас всех разбудить, – мрачно уточнил Мирин. – Потому что тебе не спится. И что же теперь нам сделать? Сказочку тебе на ночь рассказать или колыбельную спеть?

– Мир, не издевайся! – вступилась за меня сестренка, а я поспешил объясниться:

– Я и сам прекрасно понимаю, что это выглядит дико, но все-таки прошу всех вас, прислушайтесь к себе. Ощущаете ли вы нечто подобное или просто странное? Ведь само по себе это чувство у меня возникнуть не могло, поэтому я думаю, что это результат действия кровной связи, которая между нами появилась. Вот Алона, например, может ощущать мою боль, выходит, и до меня могут доноситься отголоски ваших чувств. Ну так что?

– Я чувствую, что очень хочу спать, – ответил Мирин.

– А я ничего странного не ощущаю, – откликнулся Рен.

– Аналогично, – буркнул Ваз.

– Все как обычно, – сообщила Алона.

– Фар? – спросил я, не дождавшись ответа.

– Алекс, а на что похоже твое чувство?

– Просто тревога. А что ощущаешь ты?

– Нечто странное. Я не могу расслабиться, мне хочется вскочить и что-то делать, как после глотка лимэля…

– Понятно, – прервал я брата. – Продолжим с тобой, а всем остальным – спокойной ночи!

Я разжал кулак и оставил на ладони только одну монетку, а остальные засунул в карман. Понятно теперь, что не зря я полночи ворочался, Фариам ощущает предупреждение своей интуиции, вот только не понимает, что это.

– Фар, ты слышишь? – спросил я, сжав монетку.

– Да.

– Это странное чувство вызывает интуиция, которой я только недавно с тобой поделился. Сейчас она сообщает, что тебе грозит опасность, поэтому нужно срочно определить, с какой стороны она может нагрянуть.

– И как это сделать?

– Оглядись магическим зрением, это самое простое.

Наступила пауза, во время которой я нервно кусал губы. Интересно, удастся Фариаму что-нибудь обнаружить или нет? Вскоре из амулета донесся шорох.

– Фар, ты там как? – спросил я. – Есть результат?

– Алекс, я должен пойти кое-что проверить, – ответил брат.

– Постой, прислушайся к себе! Может быть, лучше остаться на месте?

Но в ответ была тишина, похоже, Фариам бросил разговорник. Несколько попыток вызвать его