– Ты удивлена. Не удивляйся. Думаешь, ты у него единственная? Моя дорогая, ты лишь новая бусинка в длинном ожерелье любовных побед Джеральда. Не воспринимай его слишком серьезно.
Откуда она знает, что было между нами? Неужели Джеральд рассказал ей? Джоанне вдруг стало невыносимо холодно, словно на нее дул холодный ветер.
– Ты не знаешь его, – издевательски произнесла Ричилд. – Я его жена, ты же наивный ребенок.
– Вы не любите его.
– Нет, – призналась Ричилд. – Но я и не должна… беспокоиться о никчемной крестьянской девчонке.
Джоанна попыталась привести в порядок свои мысли.
– Вы не можете сделать этого без согласия епископа. Он направил меня в школу, без его разрешения вы не вправе запретить мне учиться.
Ричилд протянула ей лист пергамента с печатью Фулгентиуса.
Джоанна быстро прочла его, потом еще раз, но уже медленнее, желая убедиться, что не ошиблась. Не оставалось никаких сомнений. Фулгентиус запретил ей учиться в школе. На документе стояла также и подпись Одо. Джоанна представила, с каким удовольствием он поставил ее.
Ричилд ликовала, наблюдая, как Джоанна читает. Наглая маленькая тварь только что поняла, насколько она ничтожна.
– Не стоит больше обсуждать это. Садись и закончи письмо отцу.
– Джеральд не позволит вам сделать это. – Решительно ответила Джоанна.
– Глупый ребенок, это была его идея.
– Если этот брак был идеей Джеральда, почему он не остался, чтобы устроить его?
– У Джеральда чувствительное сердце… Ему не хватило смелости сообщить тебе об этом. Такое уже бывало с другими девушками. Он попросил меня решить этот вопрос за него. И я делаю это.
– Я вам не верю. – Джоанна отступила к двери, стараясь удержать слезы. – Я вам не верю.
Ричилд вздохнула.
– Дело решенное. Ты сама закончишь письмо или же мне позвать Валу?
Джоанна выбежала из комнаты. Не успела она добежать до главного зала, как услышала колокольчик Ричилд, призывающий капеллана.
Лук поджидал ее там, где она оставила его. Джоанна упала на колени рядом с ним и прижалась к его теплому телу. Большая волчья голова ласково легла ей на плечо, и с его помощью Джоанна справилась со своими эмоциями.
Я не должна паниковать. Именно этого она ждет от меня.
Надо было подумать, что делать. Но мысли разбегались, хотя и приходили к одному.
Джеральд. Где он?
Если бы он был здесь, Ричилд не сделала бы этого. Конечно если только она не сказала правду, и выдать ее замуж предложил Джеральд.
Джоанна отогнала предательскую мысль. Джеральд любит ее, он не позволил бы выдать Джоанну замуж без ее согласия за человека, которого она даже не знает.
Он может вернуться вовремя, чтобы отменить свадьбу. Он может…
Нет, нельзя, чтобы ее судьба зависела от случая. Сознание Джоанны, несмотря на потрясение и страх, было ясным, и она понимала это.
Джеральд не вернется еще почти две недели. Свадьба должна состояться через два дня.
Нужно спасаться. Этой свадьбе не бывать.
Фулгентиус. Я должна добраться до Фулгентиуса, убедить его, что эта свадьба невозможна.
Джоанна не сомневалась, что Фулгентиус подписал этот документ, скрепя сердце. Множество мелких любезностей, которые он оказывал Джоанне, говорили о том, что он симпатизировал ей, радовался ее успехам в школе, особенно потому, что это так не нравилось Одо.
Возможно, Ричилд как-то повлияла на него, если он согласился.
Если бы только Джоанне удалось поговорить с ним, убедить отменить свадьбу или хотя бы отложить до возвращения Джеральда.
Но, возможно, он не захочет видеться со мной, если дал согласие на свадьбу. Наверняка в аудиенции ей откажут.
Джоанна, стараясь подавить страх, пыталась рассуждать логично. В воскресенье Фулгентиус будет вести службу. Он приедет в кафедральный собор заранее. Я смогу подойти к нему и припасть к его ногам. Мне теперь все равно. Он услышит меня, я заставлю его.
Она взглянула на волка.
– Лук, поможет ли это спастись?
Он склонил голову, словно пытаясь понять. Это всегда забавляло Джеральда. Джоанна обняла белого зверя, спрятав лицо в его густой шерсти.
Первыми показались нотариусы и другие церковные служащие, направляющиеся в процессии в сторону собора. За ними, на лошадях, ехали официальные представители церкви, дьяконы и подьячие в роскошных нарядах. Среди них был Одо в простой коричневой робе, с надменной и недовольной миной на лице. Когда он заметил Джоанну, стоящую в группе поджидавших епископа нищих и просителей, его губы расползлись в зловещей улыбке.
Наконец появился епископ в белом шелковом одеянии, на величественном коне, покрытом алой попоной. За ним следовали верховные вельможи епископального дворца: казначей, хранитель гардероба и распределитель милостыни. Процессия остановилась, когда нищие нетерпеливо обступили его, прося подать им в честь Святого Стефана, покровителя всех нуждающихся… Распорядитель стал небрежно разбрасывать монеты.
Джоанна быстро пробралась к епископу, лошадь которого нетерпеливо била копытом.
Она упала на колени.
– Ваше преосвященство, обращаюсь к вам с прось…
– Знаю о чем ты просишь, – перебил Джоанну епископ, не глядя на нее. – Я уже вынес решение. Больше не желаю слышать об этом.
Он пришпорил лошадь, но Джоанна схватилась за поводья, остановив его.
– Это замужество погубит меня. – Она говорила быстро и тихо, так что никто не мог слышать ее. – Если ничего нельзя сделать, чтобы отменить его, то хотя бы отложите на месяц!
Епископ сделал попытку ехать дальше, но Джоанна крепко держала поводья. К ней бросились двое охранников, чтобы убрать с пути, но епископ отстранил их.
– Две недели! – взмолилась Джоанна. – Умоляю, ваше преосвященство, дайте мне две недели! – Намереваясь держаться твердо, она, к своему ужасу, вдруг громко разрыдалась.
У Фулгентиуса, слабого, многогрешного человека, было доброе сердце. Взгляд его смягчился, когда он наклонился, чтобы погладить Джоанну по золотистым волосам.
– Дитя, я ничем не могу помочь тебе. Покорись своей судьбе, которая, в конце концов, совершенно естественна для женщины, – он склонился и прошептал, – я узнал про молодого человека, который должен стать твоим мужем. Он добрый парень, тебе с ним будет хорошо.
Епископ подал сигнал стражникам, они оторвали руки Джоанны от поводьев и утащили ее в толпу. Перед ней расступились. Она шла, стараясь скрыть слезы, и слышала, как тихо посмеиваются крестьяне.
Позади толпы Джоанна увидела Джона и направилась к нему, но он отшатнулся.
– Не подходи! – крикнул он, – Я ненавижу тебя!
– Почему? Что я сделала?
– Ты знаешь, что сделала!
– В чем дело, Джон? Что случилось?
– Мне придется покинуть Дорштадт! – завопил он. – И все из-за тебя!
– Не понимаю.
– Одо сказал: «Ты больше не учишься в школе», – Джон передразнил гнусавый голос учителя. – Сказал, что мне разрешили учиться только ради сестры.
Джоанна была потрясена. Она так сосредоточилась на своих проблемах, что не подумала о
