скомандовал он.
– Да благословит тебя Аллах, – произнес Валик, стуча зубами, потом бросился назад и вернулся с двумя пачками риалов. Человек запихнул их в свой боевой комбинезон и исчез так же бесшумно, как и появился. Валик мгновение постоял в нерешительности, слыша в ушах частые удары сердца. Увидев на снегу карабин, он поднял его, зарядил и повесил на плечо, потом схватил свой дипломат, благословляя Бога за то, что революционеры слишком торопились при обыске и не обнаружили двойного дна, прежде чем затолкать их в этот сарай в ожидании предстоящего трибунала.
– Следуйте за мной, – прошептал он своей семье. – Но, во имя Аллаха, не издавайте ни звука. Идите за мной осторожно.
Он плотнее запахнулся в пальто и первым ступил на снег. Его жена Аннуш, восьмилетний сын Джалал и дочь Сетарем шести лет замерли на пороге. Все были в горнолыжных костюмах, Аннуш поверх своего носила еще норковую горжетку, которая при аресте вызвала издевки «стражей ислама» как открытое свидетельство греховных доходов. «Оставь ее себе, – с презрением бросили они ей, – одного этого достаточно, чтобы осудить тебя!» Ночью она была рада ее теплу, съежившись на грязном полу холодного сарая, она обернула в нее детей, прижимая их к себе.
– Пойдемте, мои милые, – прошептала она, пытаясь скрыть от них испытываемый ею ужас.
Тело часового мешало им пройти, юноша тихо стонал, лежа в снегу.
– Мама, а почему он спит на снегу? – шепотом спросила девочка.
– Не обращай внимания, милая. Давай поторопимся. А сейчас – ни звука!
Они молча перешагнули через него. У девочки перешагнуть не получилось, и она нечаянно наступила на часового, запнулась и растянулась на снегу. Но не вскрикнула, просто быстро поднялась на ноги с помощью брата. Взявшись за руки, они заспешили вперед.
Валик осторожно вел их по территории. Когда они добрались до ангара, где все еще стоял их 212-й, он вздохнул чуть свободнее.
Этот участок находился на изрядном удалении от основной базы, по другую сторону огромной взлетно- посадочной полосы. Убедившись, что часовых поблизости нет, генерал подбежал к вертолету и осторожно заглянул внутрь кабины. К его огромному облегчению спящего часового внутри нее не оказалось. Он попробовал дверцу. Она была незаперта. Как можно тише он отодвинул ее в сторону и махнул рукой остальным. Они молча присоединились к нему. Он помог им забраться внутрь и сам влез за ними следом, осторожно закрыв дверь за собой и заперев ее изнутри. Генерал быстро помог детям устроиться поудобнее на каких-то одеялах под откидными сиденьями, предупредив их, чтобы они ни при каких обстоятельствах не выдавали своего присутствия. Потом сел рядом с женой, накинул на плечи одеяло, потому что сильно замерз, и взял ее за руку. Ее щеки были влажными от слез.
– Потерпи, не плачь. Теперь уже недолго, – прошептал он, успокаивая ее. – Долго ждать нам не придется. Иншаллах.
– Иншаллах, – покорно отозвалась она, – но весь мир вокруг обезумел… бросить нас в грязный сарай, как преступников… что же с нами будет…
– С Божьей помощью сюда мы добрались, так почему нам не добраться до самого Кувейта?
Они прилетели сюда вчера перед самым полуднем. Перелет с места встречи под Тегераном прошел без приключений, радиоэфир безмолвствовал. Его верный шофер, проработавший у него пятнадцать лет, отогнал машину назад в Тегеран с приказом никому не говорить, что они «отправились в свой дом на Каспии».
– В этом побеге мы не доверяем никому, – сказал Валик жене, пока они ждали вертолета.
– Разумеется, – ответила она, но нам нужно было взять с собой Шахразаду. Это помогло бы ей и Тому Локарту и гарантировало бы, что он повезет нас дальше.
– Нет, она бы ни за что не согласилась. С чего ей уезжать? – возразил Валик. – С Шахразадой или без Шахразады, ему доверять нельзя. Он чужак, он не один из нас.
– Было бы разумнее взять ее с собой.
– Нет, – отрезал он, зная, как придется поступить с Локартом.
Весь полет от Тегерана до Исфахана он просидел впереди рядом с Локартом. Они шли на малой высоте, избегая населенных пунктов и аэродромов. Когда Локарт вызвал по радио диспетчера военной базы в Исфахане, их явно ждали. Диспетчерская вышка дала им указания, где садиться, и приказала на связь больше не выходить и соблюдать радиомолчание. Бригадный генерал ВВС Мохаммед Селади, дядя Валика, который договаривался об их посадке и дозаправке, встретил их на вертолетной площадке. Приветствия генерала были сдержанными. Поскольку время шло к обеду, он предложил им поесть на базе, прежде чем лететь дальше.
– Но Мохаммед, ваше превосходительство, у нас полно еды на борту, – возразил было Валик.
– Я вынужден настоять, – нервничая, ответил Селади. – Я должен, ваше превосходительство. Вам следует засвидетельствовать почтение командующему базой. Это необходимо, и… э-э… нам надо поговорить.
Как раз в это время «зеленые повязки» и толпа прорвались в главные ворота, заполонили всю ее территорию, арестовали их всех и отделили от них Локарта, уведя его на другую сторону базы. Собачьи дети, со злобой думал Валик, чтоб им всем гореть в аду! Знал ведь я тогда, что нам нужно просто заправиться и немедленно улетать отсюда. Селади – тупоголовый кретин. Это все его вина…
На верхнем этаже казармы в четверти мили от них Том Локарт беспокойно спал. Внезапно его разбудил шум шагов в коридоре, дверь распахнулась, и в лицо ему уперся слепящий луч фонаря.
– Быстро, – сказал голос по-английски с американским акцентом, и два человека помогли Локарту подняться на ноги. Тут же эти две едва различимые фигуры повернулись и выбежали из комнаты. Доля секунды, чтобы прийти в себя, и Локарт бросился за ними следом, вдоль по коридору, три пролета вниз по лестнице, дверь наружу. Снаружи все трое остановились, тяжело дыша. Локарт едва успел разглядеть, что оба человека офицеры – капитан и майор, – как они вновь пустились бежать в полутьме. Небо на востоке начинало светлеть. Падал легкий снег, прикрывая их от чужих глаз, заглушая звук их шагов.
Впереди показалось караульное помещение, перед ним горел костер, несколько полусонных, ни на что не обращающих внимания революционеров сгрудились вокруг него. Они свернули в сторону и побежали между казармами, свернули еще раз в какой-то проулок, когда из-за угла показался грузовик со скандирующими что-то охранниками, потом побежали по открытой местности вдоль дороги, шедшей по периметру базы, к дальнему ангару и стоявшему там вертолету. Добежав до ангара, они остановились, чтобы перевести дух.
– Слушайте, пилот, – заговорил майор, тяжело дыша, – когда я скажу, мы бежим к вертолету и взлетаем. Готовы?
– А остальные? – спросил Локарт; в боку кололо так, что он едва мог говорить. – Как быть с генералом Валиком и его сем…
– Забудьте про них. Али, – майор дернул большим пальцем в сторону второго офицера, – Али полетит впереди рядом с вами, я – сзади. Сколько времени вам понадобится, чтобы поднять машину в воздух, после запуска двигателя?
– Минимум.
– Уложитесь еще быстрее, – сказал майор. – Пошли!
Они бросились к 212-му; Локарт и Али, капитан, бежали к кабине пилота. В этот миг Локарт увидел машину, которая с выключенными фарами неслась к ним по объездной дороге, и его сердце словно остановилось.
– Смотрите!
– Ради Бога, шевелитесь, пилот!
Локарт удвоил усилия, запрыгнул на свое сиденье, нажал прерыватели, щелкнул выключателем и начал разгонять двигатель. В этот момент майор добежал до боковой дверцы и рывком распахнул ее. Он едва не потерял сознание, когда в лицо ему уперся карабин Валика.
– О, это вы, майор! Хвала Аллаху…
– Хвала Аллаху, что вы здесь и сумели бежать, ваше превосходительство, – выдавил из себя майор, пытаясь погасить вспыхнувшую панику, и забрался внутрь; двигатели уже вращали лопасти винта, но еще с далеко недостаточной скоростью, чтобы поднять машину в воздух. – Хвала Аллаху, вам удалось бежать… но
