— У королей нет друзей, — заявил Станнис, — есть только подданные и враги.

— И братья, — произнес веселый голос за спиной у Кейтилин. Она обернулась — конь Ренли ступал по утыканному пнями лугу. Младший Баратеон был великолепен в зеленом бархатном дублете и атласном, подбитом горностаем плаще. На длинных черных волосах сидела корона из золотых роз с яшмовой головой оленя на лбу. Осколки черных алмазов усеивали рукоять меча, шею украшала золотая цепь с изумрудами.

В знаменосцы себе он тоже выбрал женщину, хотя по лицу и доспехам Брисины трудно было определить ее пол. На ее двенадцатифутовом копье реял под ветром, дующим с моря, черный на золотом поле олень.

— Лорд Ренли, — кратко приветствовал его Станнис.

— Король Ренли. Неужели это правда ты, Станнис?

— А кто же еще? — нахмурился тот.

— Я уж было засомневался, увидев твое знамя. Чье оно?

— Мое собственное.

— Король избрал своей эмблемой огненное сердце Владыки Света, — пояснила красная жрица. Ренли это, по всей видимости, позабавило.

— Ну что ж, все к лучшему. Будь у нас одинаковыми знамена, сражаться было бы ужасно неловко.

— Будем надеяться, что сражаться нам не придется, сказала Кейтилин. — У нас троих общий враг, способный всех нас уничтожить.

Станнис посмотрел на неё без улыбки.

— Железный Трон мой по праву, и всякий, кто отрицает это, мой враг.

— Вся страна это отрицает, братец, — сказал Ренли. — Это отрицают старики, испускающие последний вздох, и младенцы во чреве матерей. Это отрицают в Дорне и на Стене. Никто не хочет тебя в короли — как ни жаль.

Станнис стиснул челюсти.

— Я поклялся, что не стану иметь с тобой дела, пока ты носишь свою изменническую корону. Я сожалею, что нарушил эту клятву.

— Это безумие, — резко вмешалась Кейтилин. — Лорд Тайвин сидит в Харренхолле с двадцатью тысячами мечей. Остатки войска Цареубийцы вновь собрались у Золотого Зуба, еще одна армия Ланнистеров собирается под сенью Бобрового Утеса, а Серсея с сыном держат Королевскую Гавань и ваш драгоценный Железный Трон. Вы оба именуете себя королями, а королевство между тем истекает кровью, и никто еще не поднял меч в его защиту, кроме моего сына.

— Ваш сын выиграл несколько сражений — я выиграю войну, — пожал плечами Ренли. — Ланнистеры могут подождать своей очереди.

— Если хочешь предложить мне что-то, предлагай, — отрывисто бросил Станнис, — не то я уеду.

— Очень хорошо. Я предлагаю тебе спешиться, склонить колено и присягнуть мне.

Станнис подавил порыв ярости.

— Этому не бывать никогда.

— Ты ведь служил Роберту — почему мне не хочешь?

— Роберт был моим старшим братом, а ты младший.

— Верно — я моложе, храбрее и гораздо красивее…

— …к тому же вор и узурпатор.

— Таргариены называли узурпатором Роберта, однако он как-то это перенес — перенесу и я.

«Нет, так не пойдет», — подумала Кейтилин.

— Вдумайтесь в то, что вы говорите! Будь вы моими сыновьями, я стукнула бы вас лбами и заперла в спальне, пока вы не вспомнили бы, что вы братья.

— Вы слишком много на себя берете, леди Старк, — насупился Станнис. — Я законный король, а сын ваш изменник не в меньшей степени, чем мой брат. Его час еще настанет.

Откровенная угроза привела Кейтилин в ярость.

— Вольно вам называть других изменниками и узурпаторами, милорд, но вы-то сами чем от них отличаетесь? Вы говорите, что только вы — полноправный король, но у Роберта, помнится мне, осталось два сына. По всем законам Семи Королевств, законный наследник — принц Джоффри, а после него Томмен… а мы изменники все без исключения, какие бы благие побуждения нами ни руководили.

— Ты должен извинить леди Кейтилин, Станнис, — засмеялся Ренли. — Она едет верхом от самого Риверрана и, боюсь, не читала твоего письмеца.

— Джоффри — не сын моего брата, — заявил Станнис. — И Томмен тоже. Они бастарды, как и девочка. Все трое — гнусный плод кровосмешения.

Кейтилин лишилась дара речи. Неужели женщина могла быть столь безумной — даже Серсея?

— Славная история, правда, миледи? — Спросил Ренли. — Я стоял лагерем у Рогова Холма, когда лорд Тарли получил письмо Станниса, — и, должен признаться, у меня захватило дух. Я и не подозревал, Станнис, что ты так умен. Будь это правдой, наследником Роберта в самом деле следовало бы считать тебя.

— Будь это правдой? Ты хочешь сказать, что я лжец?

— А чем ты можешь подкрепить свою басню? Хоть одно доказательство у тебя есть?

Станнис скрипнул зубами.

«Роберт не мог этого знать, — думала Кейтилин, — иначе Серсея мигом лишилась бы головы».

— Лорд Станнис, — сказала она, — если вы знали, что королева повинна в столь чудовищных преступлениях, почему же вы молчали?

— Я не молчал. Я поделился своими подозрениями с Джоном Аренном.

— Почему с ним, а не с вашим братом?

— В наших с ним отношениях он руководствовался только чувством долга. В моих устах эти обвинения показались бы ему вздорными и своекорыстными, выдвинутыми с целью занять место наследника. Я полагал, что Роберт отнесется с большим доверием к словам лорда Аррена, которого он любил.

— Итак, наш свидетель — мертвец, — сказал Ренли.

— Ты думаешь, он умер своей смертью, слепец несчастный? Серсея отравила его, боясь разоблачения. Лорд Джон собрал некоторые улики…

— …которые, без сомнения, погибли вместе с ним. Весьма плачевно.

Кейтилин вспоминала, стараясь сложить вместе кусочки головоломки.

— Моя сестра Лиза обвиняла королеву в убийстве своего мужа в письме, которое прислала мне в Винтерфелл. Но позже, в Орлином Гнезде, она возложила вину на брата королевы, Тириона.

— Если вы вступили в змеиное гнездо, разве важно, которая ужалит вас первой? — фыркнул Станнис.

— Все эти фразы насчет змей и кровосмешения очень занятны, но ничего не меняют. Возможно, у тебя и больше прав, Станнис, зато у меня армия больше. — Ренли сунул руку за пазуху. Станнис, увидев это, схватился за меч, но прежде чем он успел обнажить свой клинок, его брат достал… персик. — Не хочешь ли, братец? Это из Хайгардена. Ты никогда еще не пробовал таких сладких, уверяю тебя. — Ренли надкусил плод, и с его губ потек сок.

— Я здесь не затем, чтобы есть персики, — рявкнул Станнис.

— Милорды! — вмешалась Кейтилин. — Нам следует выработать условия нашего союза, а не дразнить друг друга.

— Отказываться от персика — вот чего не следует делать. — Ренли выбросил косточку. — Тебе ведь может больше не представиться случая. Жизнь коротка, Станнис. Как говорят Старки, зима близко. — Он вытер рот ладонью.

— Угроз я тоже выслушивать не желаю.

— Это не угроза, — отрезал Ренли. — Если уж я возьмусь угрожать, ты поймешь это сразу. По правде говоря, я никогда не любил тебя, Станнис, но ты все же моя кровь, и мне не хочется тебя убивать. Поэтому, если тебе нужен Штормовой Предел, бери его… как подарок от брата. Роберт когда-то отдал его мне, а я отдаю тебе.