найти тепленькое местечко. Особо шустрым было из чего выбирать. А я предпочел остаться здесь, в Отверженных Мирах.
Услышал, что подыскивают смотрителей для кораблей, отправляемых в резерв. Позвонил друзьям, которым когда-то помог, напомнил о своих скромных заслугах — и для меня началась новая карьера. Во всяком случае, появилась стартовая площадка.
– А никто не придет, не спросит, где корабли?
– Конечно нет! Таких свалок в Галактике пятьдесят восемь. На некоторых и смотрителей нет, так что я не удивлюсь, если их давно растащили. По крайней мере, у меня корабли исчезают потихоньку. Кстати, если интересуешься, могу предложить классный линкор. Знаешь, чего в Федерации слишком много?
Военной техники. — Кормак взял стакан с пивом, поглядел на него, поставил обратно. — И людей, которые ею управляли.
– Ты скучаешь по войне, — мягко произнес Вольф.
– А что тут странного? Мне было двадцать два. Многие ли в этом возрасте командуют собственным космодромом? Сидишь себе, отправляешь людей в такие места, которые в страшном сне не привидятся, порой даже вытаскиваешь их оттуда. Плохо, что ли?
– Почему ты не остался? Тебя бы охотно взяли в Федеральную Разведку.
– Мне не нравится там народ, — сказал Кормак. — После войны я пару раз… оказывал им маленькие услуги. И сильно об этом пожалел.
– Народ — это, в частности, Циско?
– Дурак набитый!
– Он и сейчас там.
– Ничего странного. У всех этих ублюдков большая мохнатая лапа. Помню… Ладно, проехали.
Кормак встал, подошел к полкам, снял модель звездолета.
– Я не удивился, что ты заглянул, — сказал он не оборачиваясь. — Вернее, не сильно удивился.
– Вот как? — Вольф говорил по-прежнему спокойно, но рука его потянулась к кобуре.
– Призрак Первый, — произнес Кормак. — Ты по уши в неприятностях. По самую макушку.
– Вот почему мне нужен камуфляж.
– И не только.
Кормак подошел к письменному столу, вытащил ящик, коснулся электронного замка.
– Пришло с неделю назад. Я распечатал копию, потом заморозил файл. Больше никто на Малабаре не видел.
Он вытащил свернутый в трубку бумажный лист и протянул Вольфу. Там был четырехлетней давности снимок Вольфа и текст:
– Живым? — Вольф дочитал листок до конца. — Но тут написано, что я вооружен, очень опасен, окажу сопротивление при аресте и так далее. Это немного охладит пыл гончих.
– Можно спросить?
– Не стоит, Кормак. Не хочу тебя втягивать. Интересно, с чего они взяли, что я совершил предательство? Я после войны практически не бывал в Федерации.
– Мне глубоко начхать, что они там считают, — ответил Кормак. — Кто это сказал: «Если б я должен был предать родину или друга, то, надеюсь, не сдрейфил бы и продал родину со всеми ее потрохами»? [1]
– Не помню, но, кажется, он выразился немного иначе.
– Вообще-то, — произнес Кормак, — когда ты появился, я подумал: тебе понадобится другой камуфляж. Не док, а доктор.
Вольф улыбнулся, вынул руку из-за пазухи, взял бокал, отхлебнул.
– Не думаю, чтоб меня настолько приперло. — Он поставил бокал. — Это ведь Циско подписал ордер.
– Скотина, — сказал Кормак. — Надо было его прибить. Еще тогда. Помнишь, он стал учить меня, как управлять прихваткой, а на нас пер триллион эльяров?
– Помню. По-моему, тогда я первый и последний раз слышал, как ты повышаешь голос.
– Я слегка разозлился, — честно сказал Кормак. — Его общество будит во мне худшие качества. Плевать. И забудь о плате за камуфляж.
Вольф возразил было, но Кормак не дал ему говорить.
– Все, вопрос закрыт. Бабки тебе еще понадобятся — когда выпишут открытый ордер. Рано или поздно Циско прикажет взять тебя живым или мертвым. Это как пить дать. И тогда тебе действительно придется туго. Циско болван, но он опасен. Особенно когда за ним — вся Федерация.
Вольфу показалось, что самые стены дрожат от музыки. У круглой стойки толклись посетители, музыканты в центре зала наяривали, не жалея сил.
Кормак наклонился к Вольфу:
– Ну?
Ему приходилось почти кричать.
– Что ну? — спросил Вольф.
– Ну, прошло две недели. Отошел немножко? Вольф пожал плечами:
– Отойду, когда «Грааль» будет готов к взлету. В последнее время я становлюсь дерганым, когда за спиной нет запасного выхода.
– Ребята вкалывают как проклятые. Почти все уже на месте. Кстати, я свистнул отличную маскэлектронику. С противолодочного корабля, который мне подкинули в прошлом году. Сам сегодня и поставлю.
Кто-то поздоровался с ними. Вольф обернулся. Рядом стояла женщина лет двадцати в модном платье типа «скафандр» из черного бархата с прозрачными иллюминаторами. Ее рыжие волосы были коротко и задорно подстрижены. Вольф тоже поздоровался. Женщина, продолжая улыбаться, подняла руку, медленно провела пальцем по губам и растворилась в толпе.
– Я, значит, пашу, а ты тут победы одерживаешь? — скривился Кормак.
– Ничего подобного. Впервые ее вижу. Вы знакомы?
– Нет. Просто встречал как-то раз. Даже не знаю, на работе она или просто решила снять мужика. — Кормак пожал плечами. — Есть будешь?
Вольф кивнул. Они отыскали столик в нише. Вольф опустил звуконепроницаемый экран и скривился от внезапной тишины.
– Чем плохо стареть — музыка становится все громче и громче.
– А все остальное — глуше и глуше, — согласился Кормак. — Значит, фокус в том, чтобы не стареть.
Перед ними ожило электронное меню. Вольф прочел, тронул сенсоры возле
