Клетка ярко блеснула в руках кузнеца. Осталось только проделать небольшое отверстие для угля с крошечной дверцей на маленьких серебряных крючках и выковать золотой замочек. Стоуп радостно улыбнулся. Ему не терпелось показать своё творение Раффиксу.

— Что там за шум? — тихо пробормотал себе под нос профессор Света.

Он отстранился от телескопа и рассеянно оглядел башню обсерватории. Он что-то слышал, это точно… или ему всё-таки почудилось. Вот что значит подолгу смотреть на небо.

Профессор Света уже давно разглядывал небеса в поисках хоть какого-то следа бедного Хемфикса Рута, последнего Рыцаря-Академика, отправленного в Сумеречные Леса за грозофраксом. Профессор сокрушённо покачал головой. Корабль перевернулся в одно мгновение, и его тут же выбросило в открытое небо. Хемфикс не успел покинуть борт и спастись.

Ещё один храбрый юноша сгинул, а во имя чего?

— Во имя неуёмной гордыни и безумных фантазий Хакса Востилликса, — вздохнул профессор.

В воздухе не было и намёка на кислые частиды, но Хакс не хотел ни чего слушать. Он возглавлял (¦ Рыцарскую Академию, а значит, никто, даже Высочайшие Академики не могли помешать ему отправлять рыцарей на верную смерть.

— Безумие, чистой воды безумие, — проворчал профессор, поднимаясь со стула и направляясь к винтовой лестнице.

Ещё ступив на первую ступеньку, профессор понял, что что-то не так. Откуда-то шёл сквозняк, раздавался шум.

Он обернулся и увидел, что одна из четырёх стеклянных балконных дверей распахнута.

— Как такое могло произойти? — вслух изумился профессор. — Похоже, моя вторая половина с возрастом стала рассеянной.

Он поплёлся к дверям, продолжая ругать беспечность профессора Тьмы, но, приблизившись, заметил, что замок на двери сломан. Пришлось подналечь на дверь, чтобы она захлопнулась поплотней. Внезапно профессор увидел на полу несколько металлических болтиков.

— Вот ротозей, разбросал повсюду свои побрякушки, — пробурчал профессор Света, ковыляя обратно к лестнице. — Я же мог поскользнуться и сломать себе ногу.

Снаружи завывала вьюга, бушевал разъярённый ветер. Профессор Света осторожно шагал по старой лестнице, не обращая внимание, что кроме стука его сапог слышатся ещё чьи-то шаги.

Дексиель Ксексис в своём широком, отороченном мехом плаще распахнул двери факультета Перистых Облаков и вихрем ворвался внутрь. В зубоскальне было ужасно холодно.

Чтобы сэкономить дрова, Ксексис запретил топить жаровни.

— Зубоскалы должны работать, нечего с ними нянчиться, — перебил он рискнувшего возразить привратника. — Этот сброд, — он указал на застывших работников зубоскальни, — теперь будет работать на гигантских колёсах!

— Слуги факультета Перистых Облаков нехотя послушались своего нового хозяина.

Вскоре тёплый, прелый, мускусный запах зубоскальни превратился в вонь гниющего корма, старой соломы, пота и навоза. Но капитан привратников Дексиель Ксексис, казалось, не замечал перемен. Он горделиво расшагивал по зубоскальне, придирчиво разглядывая пустые насесты.

— А что здесь делает эта тварь, когда остальные работают? — воскликнул он, заметив бурого зубоскала с белыми пятнами.

— Он хромает, господин, — ответил молодой гоблин-прислужник. — Повредил ногу на прошлой неделе.

Ксексис смерил дрожащего гоблина взглядом.

— На прошлой неделе! — передразнил он. — Сколько раз мне ещё повторять? Зубоскал, который не может работать, — лишний рот. Понятно?

— Да, господин, — ответил гоблин, заливаясь слезами.

Как же всё изменилось с тех пор, как Фенвил Вендикс ушёл с факультета. Бывший декан был строг и порой суров, но он лично не спал ночами, выхаживая заболевшего зубоскала. Теперь к власти пришли привратники, безоговорочно повинующиеся Хаксу Востилликсу, а Хакс Востилликс требовал всегда одного и того же — форсунка должна днём и ночью обогревать летучую скалу.

С тех пор зубоскалы круглосуточно трудились на гигантских колёсах, и размеренная жизнь зубоскальни была нарушена. По факультету расхаживали вооружённые до зубов привратники, которые следили за тем, чтобы приказы Дексиеля Ксексиса выполнялись безоговорочно.

Насестов, отведённых специально для больных зубоскалов, больше не существовало, старых и больных животных забивали, маленьких детёнышей больше не выращивали в тепле и заботе. Теперь зубоскалов поставляли купцы Нижнего Города, а там их растили в плохих и тяжёлых условиях.

Сильные, мощные рыцарские зубоскалы сгинули вместе со своими хозяевами, и теперь на центральных насестах сидели молодые, немощные животные, такие же зелёные и испуганные, как новые, совершенно неподготовленные к опасной миссии наследных рыцарей.

Дексиель Ксексис быстро прошёл мимо салютующих ему привратников и взбежал вверх по холодной мраморной лестнице. День выдался тяжёлый. Кроме того, что Дексиель тренировал и снаряжал свою постоянно растущую армию, ему приходилось с рассвета носиться за обезумевшим Хаксом Востилликсом.

После очередного проваленного отлёта у Хакса появилась мания преследования, теперь он требовал, чтобы Дексиель неотлучно был при нём. Это было утомительнейшее времяпрепровождение, кроме того, у капитана привратников были свои личные планы.

Дексиель пересёк коридор, повернул золочёную ручку лафовой двери, вошёл в комнату и увидел у окна сутулую фигуру купца. Дверь хлопнула, купец обернулся.

У незваного гостя было красное, потное лицо, он был облачён в дорогую, но поношенную одежду. Казалось, у её владельца просто нет денег на то, чтобы позволить себе новую. Вышитый серебряными нитями камзол был весь в заплатах, а когда-то роскошные манжеты и жабо походили на тряпку.

— Что ты здесь делаешь, Хефт? — Рука Дексиеля Ксексиса машинально легла на рукоятку меча. — Я же просил тебя не приходить в академию. Это может вызвать ненужные домыслы.

— Я бы и не пришёл, — в елейном голоске Хефта Веспиуса прозвучали угрожающие нотки, — если бы ты выполнил свою часть сделки. Я нашёл для тебя новых привратников — подлых, грубых, строптивых, таких не сыщешь в самых злачных местах Нижнего Города. — Он прищурился. — Взамен я хочу стать управляющим гигантских колёс, как мы и договаривались.

— Всё не так просто, Хефт. — Дексиель немного смягчился. — Ты же понимаешь, мы в Санктафраксе, а здесь такие дела решаются не в один день.

Ксексис подошёл к окну и посмотрел на занесённые снегом башни.

— В Санктафраксе нужно уметь пресмыкаться и терпеть, льстить и обманывать, выждать нужный момент. — Он взмахнул кулаком. — И нанести удар!

Кулак угодил Хефту прямо в живот.

— Ох! — толстяк согнулся пополам и осел.

— В следующий раз крепко подумай, прежде чем прийти в Рыцарскую Академию. Особенно сейчас.

— Почему… сейчас?.. — выдохнул Хефт, с опаской глядя на Ксексиса.