подозрительностью, которую любые служители закона приберегают для чего-то необычного.
— Офицеры, — начал Сет упавшим голосом, — вы не знаете, где я мог бы найти отца Моргена? — Те молча качнули головами. Сет кивнул.
— А где он мог бы остановиться, если бы приехал в Альт-Аусзее? — спросила Зоя у хозяина и его жены.
Они одновременно покачали головами, а мужчина ответил:
— Может, в «Кольбахерхофе», а может, на старом постоялом дворе. — Он кивнул на северную стену своего заведения. — Это в нескольких милях отсюда. Прямо по дороге.
Зоя подождала, но кабатчик явно не собирался больше разговаривать.
— Что ж, — сказала Зоя, — спасибо вам… за информацию.
Они вышли из кафе и побрели в сторону «Кольбахерхофа».
Снегопад усиливался.
— Не могу поверить, что окажется так тяжело найти человека в таком крошечном городке, — сказала Зоя.
— Они знают, где он, — тихо отозвался Сет.
— С чего ты взял?
— Ты заметила, как они на нас смотрели? Когда мы только вошли, они были довольно приветливы, но стоило мне упомянуть об отце Моргене, их дружелюбия как не бывало.
— Но почему?
— Они его защищают.
— Прошу прощения, — неожиданно раздался голос позади. Сет и Зоя повернулись и увидели старика, который в одиночестве пил пиво в этом кафе. — Я знаю отца Моргена, — сказал он. — Возможно, я смогу вам помочь.
Старика согнули годы, но даже так он был почти ростом с Сета. А в молодости и вообще великан. Буйная седая шевелюра делала его похожим на Эйнштейна времен Принстона.
— Меня зовут Гюнтер, — сказал старик, снял перчатку и протянул руку.
— Я Сет Риджуэй. А это моя жена Зоя.
Человек, назвавшийся Гюнтером, поклонился и взял руку Зои. Сет сперва подумал, что он собирается ее поцеловать, но Гюнтер просто пожал.
— Я расскажу о вас отцу Моргену, — сказал он, — и перезвоню вам. Ждите в «Кольбахерхофе»… без посторонних… в баре.
Он повернулся и с удивительной для старика прытью зашагал по снегу назад.
Прошло несколько часов. Зоя и Сет сидели в подвальном баре «Кольбахерхоф», потягивая глинтвейн. Наверху в своем номере злился Страттон, весьма недовольный такими условиями. Пока они ждали рандеву, назначенного стариком, Зоя пыталась объяснить, что она видела на складе и как ей удалось устроить свой побег. Сет слушал молча, восхищаясь ее силой и находчивостью.
— Единственное, что меня удивляет: почему ты не придумала это раньше.
Зоя глотнула глинтвейна и кивнула:
— Может, дело в психике. Может, я не хотела бежать, пока не увижу всё. А может… — Она уставилась надолго в одну точку.
— Что «может»? — переспросил Сет.
— Знаю, ты вряд ли в это поверишь… — Зоя посмотрела в потолок, потом снова на Сета и неуверенно проговорила: — Но мне кажется, что это Бог хотела, чтобы я осталась. Мне кажется, я была
— Ну еще бы. Ты хочешь сказать, что Бог — можешь сама выбрать пол по вкусу или лишить его вовсе — каждый раз устраивает нам козью морду и подводит к краю могилы, лишь бы мы в него поверили? — Зоя молча смотрела на него. Сет покачал головой. — Зоя, это не вера. Это страх смерти, заставляющий хвататься за соломинку. — Он повернулся к ней.
— Посмотри, ведь все, что тебе нужно было знать дня побега, ты уже знала.
— Я бы так не сказала, — неуверенно ответила Зоя.
— Точно тебе говорю, — стоял на своем Сет. — Нужно было только вспомнить, чему учил тебя отец, и применить это.
— Я в этом совсем не уверена, — медленно проговорила Зоя. — Особенно теперь, когда я все вспоминаю. Многих вещей я попросту не знала.
—
— Почему же я так хорошо и подробно все вспомнила? — спросила Зоя. — Все было так, будто я держала схемы перед глазами.
— Да
— Похоже, твои недавние столкновения со смертью повлияли на тебя совсем иначе.
— Да. Когда случается один раз — это мистическое переживание. Но когда люди раз за разом пытаются тебя прикончить, ты начинаешь думать, что Бог либо маньяк-садист, либо его вовсе не существует.
— Не срастается, — покачала головой Зоя. — Я постоянно находилась под угрозой смерти. Каждый день смерть поджидала меня за каждым углом. Почему же этот страх никак не мог заставить меня сосредоточиться, пока я не стала изучать Великую Богиню, пока не уверовала в женскую ипостась Бога.
— Не верю своим ушам, — сказал Сет, допивая глинтвейн. — Куда подевалась мадам не-поверю- пока-не-докажете, которая ничего не принимала на веру, пока не увидит собственными глазами, пока сама не потрогает?
— И я не могу поверить собственным ушам, Сет. Ты, верующий человек, — как ты смог отказаться от веры лишь потому, что твои дела пошли неважно? Насколько сильно…
Телефон у стойки зазвонил ровно в 19:00. Сын хозяина взял трубку, послушал и протянул ее Сету:
— Это вас,
Сет подошел к бару:
— Да?
— Герр Риджуэй? Это я, Гюнтер. Пожалуй, я смогу вам помочь. То есть мои друзья готовы помочь вам встретиться с отцом Моргеном.
— То есть он сейчас в Альт-Аусзее?
Гюнтер промолчал.
— Мои друзья готовы помочь вам. Вы хотите с ними встретиться?
— Конечно.
— Вот и хорошо. Выходите из «Кольбахерхофа» и идите по главной дороге к центру города. Не доходя, вы увидите перекресток, где будет лавка книг и игрушек…
— Я ее видел.
— Хорошо, — сказал Гюнтер. — Я буду ждать вас у входа.
— Когда?
— Сейчас.
— Сейчас?
— А что, у вас есть планы провести этот вечер в Альт-Аусзее поинтереснее? — Голос был исполнен желчного сарказма.
— Нет-нет. Что вы, конечно нет.
— Хорошо. Мои друзья с нетерпением ждут встречи с вами. Приходите.
Сет повесил трубку, расплатился за глинтвейн и, пока они поднимались в номер, пересказал Зое разговор, а пока одевались, рассказал Страттону о предстоящей встрече.
Сет и Зоя вышли наружу. Снег теперь не падал тяжелыми хлопьями, а полувоздушной пылью
