номер.

– Спасибо, конечно, – смущенно пробормотал Кубик. – И все таки?

– Президент-генерал уведомлен мною о твоих заслугах в раскрытии вышеупомянутого заговора, – четко отрапортовал Раф. – Он пожелал встретиться с тобой лично, но я сказал, что твоя скромность превосходит твои таланты разведчика. И кроме того, у тебя страшная аллергия на биосканы, поэтому ты до сих пор не получил пропуск. Я поручился за тебя, и вот – теперь ты снова сотрудник моего отдела. А я – твое прямое начальство.

– И что я должен теперь делать? – пришибленно осведомился Кубик. – Ловить горловских шпионов?

– Приблизительно да. Но первая твоя задача – удавить потенциального врага и перебежчика в самом себе. Понятно?

– В общих чертах, – промямлил Кубик, засовывая документы в карман штанов.

– От статистики это тебя не освобождает, зато дает простор мысли и любви к родине, – вдохновенно продолжал Раф. – В смысле, клану. Мы – одна команда. Один кулак. И этим кулаком, – Раф сжал руку и с уважением посмотрел на свой кулак, – мы покажем всем этим проходимцам-шарлатанам кузькину природу- мать… В общем так, – он принял деловой вид, – работы навалом, держи хвост пистолетом, глаза и уши – на пружинах. Отчет представишь в среду. Я теперь сижу в триста двадцать первой.

Раф поднялся, собираясь уходить.

Кубик решил идти напролом.

– Стой, – крикнул он. – Погоди. У меня уже есть отчет. Зачем ждать среды?

Раф заинтересовался и снова сел.

– Выкладывай, – велел.

Кубик покопался в своей одежде и выложил – сложенный в несколько раз лист бумаги.

– Что это? – подозрительно спросил Раф. – Опять артефакт?

– Читай, – смиренно попросил Кубик.

Раф развернул бумагу. Кубик напряженно следил за ним. Глаза Рафа медленно ползли по листу, так медленно, что Кубик начал ерзать на кровати. Секретный агент 001 тщательно вникал в каждое слово, по нескольку раз возвращался к уже прочитанному, хмурил брови и морщился. Наконец поднял на Кубика взгляд, полный страдающего недоумения.

– Что это за бред? Что за хреновина – Будда?

– Сам не знаю. Это неважно. Реал так назывался «Откровение Будды грядущего. Матрица». А это – страница информатория. Антуражная инфподдержка и вырезанная информация для служебного пользования. Тут говорится, что в ночь, когда сменяется реал, по городу ходит… вот это.

– Сам вижу, – проворчал Раф. – Кто ходит-то? Будда? Ну и что? Мало ли кто там ходит. Я сам ходил несколько раз. Раньше.

– Ра-аньше? – съехидствовал Кубик. – То была иллюзия. Твой собственный миф.

– А мы и живем в мифах, – парировал Раф. – Их творит сама природа. И сама же уничтожает. Как мыльные пузыри.

– Да, мы – греза Будды, которая не может узреть саму себя, – пробормотал Кубик.

– Что? – Раф поднял брови. – А, это из того реала. Ну да. Приблизительно.

– А вот я на самом деле видел его, – посерьезнел Кубик.

– Кого?

– Будду. С этими… глазами как яркие белые огни. Они же – дыры в призрачный мир.

– Когда? Где? По порядку давай, – Раф заметно возбудился. «Учуял возможность раскрыть новый заговор», – подумал Кубик.

– Две недели назад, – доложил он. – В ночь Перемены. В городе. Не помню точно где. Описаниям соответствует. Высокий, худой. Было полное ощущение того, что огонь, в котором горел город… подчиняется ему. Не могу яснее выразиться. Я перепугался до смерти. От него какая-то жуть идет, от этого… Я думаю, это и есть Божество, – отчаянно закончил он и тут же, конспирируясь, поправился: – В том смысле, что это некто, обладающий паранормальными способностями и, возможно, использующий их для одурачивания доверчивых… например, горлов. Возможно также, между ним и кланом горлов существуют давние, крепкие и тайные связи.

– Молоток! – Раф энергично хлопнул ладонью по столу. Раскладушка компа сложилась пополам. – Делаешь успехи, агент 002. Не зря я за тебя поручился! Значит, ты думаешь, так называемый посланник Божества – это и есть тот самый некто?

– Или его подручный.

– Тоже обладающий способностями?

– Необязательно. Столб света, скорей всего, маскировка. – О том, что поведало ему привидение, Кубик умолчал. Ведь привидения – это тоже шарлатанский мистицизм. Но все-таки спросил: – Ты веришь в привидения?

– Это ты к чему? – удивился Раф. – Вообще-то… природа создает разные штуки. Симов, например. Оракулов. Почему бы не сделать привидений?

– Ясно, – сказал Кубик. Но развивать тему не стал. Ведь призрак сам сказал ему, что их не существует. И еще сказал, что до Кубика безлюдье верхних этажей потревожил какой-то толстый коротышка. Значит, их действительно по крайней мере двое – высокое, худое Божество и его жирный посланец. – Как насчет того, чтобы выдать мне оружие? – Кубик посмотрел на Рафа отрешенно-самоотверженным взглядом.

Раф покачал головой.

– Не положено. Только при проведении чрезвычайных операций, согласованных с президент- генералом.

– А тупоголовой охране, которая невесть что охраняет, положено? – возмутился Кубик.

– Это не моя компетенция. И потом, главное оружие тайного агента вот тут. – Раф постучал себя по лбу. – А тупоголовым как раз необходима компенсация для баланса. – Он задумался, потом сказал: – Значит, так, коллега. Будешь работать в означенном тобой направлении. Все по этому делу докладывать мне немедленно. Вероятно, от этого напрямую будет зависеть проект ответного удара. Инициативу хвалю, но в разумных пределах. Все понятно? Черт, опаздываю уже. Отчет – в среду, триста двадцать первая, жду.

Раф умчался, начальственно хлопнув дверью. Кубик вдумчиво соорудил из пальцев фигу, внимательно рассмотрел ее со всех сторон, потом выбросил руку вперед, вслед ушедшему агенту 001.

«Конечно, я рад, что ты пролез в Высшие, – размышлял он. – Ты и не подозреваешь, до какой степени я доволен этим. Все складывается очень удачно. Я могу использовать тебя и твои связи… в означенном мной направлении. И в конце концов ты увидишь себя, греза Будды, одна из миллиардов. Ты увидишь, что истинная реальность не имеет ничего общего с вашими мифами… Главное – найти Божество. И победить его».

Кубик улыбнулся, ощутив теплую радость внутри себя. Сегодня он узнал, как называется истинная реальность. Это первый шаг. Остальное тоже придет со временем. Он был в этом уверен.

Истинная реальность называлась «Россия».

Днем Морл обычно дремал несколько часов в своем любимом кресле. Эта привычка грезить в полусне появилась у него давно. Он уже не помнил, когда именно мир надоел ему до такой степени, что начал вызывать скулосводящую зевоту. За два десятка лет мир упростился, стал плоским, как доска, и гладким, как отшлифованная доска, без сучков, без единой занозы. Зрячий сказал бы – мир обесцветился, посерел. Морл наблюдал за этими переменами отрешенно, они не нарушали его покоя, более того – служили его покою.

Но даже Морл нуждался в ощущениях, приходящих извне. Он был все еще жив, и значит, ему требовались эмоции. Конечно, не нарушающие вседневного покоя. Электронное пианино – да, оно настраивало его на эмоции. Такие же, как его неумелая музыка – изломанные, минорные, негромко звучащие. Слуга называл это «мучить кота» – что он понимает, старый пройдоха, повар с замашками серийного убийцы. Морл не любил убийств. Слишком громко, вызывает ненужное беспокойство или даже бестолковую суету вокруг. Нет, гораздо лучше сделать существующее никогда не существовавшим. Сам Морл