Но, судя по тому, что никто не беспокоил Коржакова в ту ночь, Ельцину удалось все же уснуть.
А тем временем, пока он видел десятый сон, в сторону Архангельского по тревоге была брошена группа «Альфа».
Командира группы, генерала Карпухина в 2 часа ночи вызвал первый зампред КГБ Виктор Грушко. От него, вместе с начальником 7 управления Расщеповым – «Альфа» структурно входила в его состав – они пошли к Крючкову.
Сразу после путча Карпухин рассказывал:
«Я был вызван к руководству КГБ и лично от Крючкова получил приказ силами своего подразделения арестовать Ельцина и доставить в одну из специально оборудованных точек в Завидово… Мы незамедлительно прибыли на место. Тут же были расставлены наблюдатели. Мне был известен каждый шаг Ельцина, любое его движение я фиксировал. Арестовать его мы могли в любую минуту».
Сомневаться не приходится: поставленная задача была для «Альфы» сущей ерундой – интернировать сонного президента куда легче, чем захватить дворец Амина или обезоружить террористов-угонщиков; даже сравнивать неудобно.
Карпухин сформировал отряд примерно из 60 человек. Бойцы проникли в поселок, облазили соседние леса. «Что ж, работа не сложная. Двадцати человек вполне хватит», – сказал начальник отделения Анатолий Савельев – будущий начальник штаба «Альфы» и Герой России, – когда изучил план ельцинского участка вместе с постройками, уточнив высоту забора и численность охраны.
По плану операции, Ельцина должны были
Это была едва ли не главная ошибка ГКЧП. По всем правилам переворота Ельцина ни в коем случае нельзя было оставлять на свободе.
Но то ли решимости у Крючкова не хватило, то ли не верил он в ельцинскую силу духа; надеялся, что с российским лидером удастся договориться – Ельцин-то Горбачева не любил сильнее, чем весь ГКЧП вместе взятый.
Российский генпрокурор Степанков излагал, правда, другую версию: «Проводить в дневных условиях операцию по интернированию Ельцина в дачном поселке, насчитывающем более пяти десятка охраняемых дач, было не с руки».
Особой логики в степанковских словах я не вижу. То есть танки вводить в Москву было с руки; запускать по телевидению «Лебединое озеро» – с руки; а провести молниеносную операцию – сколько бы она заняла? Пять минут? Десять? – зазорно: не дай бог, соседи увидят, греха не оберешься…
И потом: зачем идти на штурм дачи «в дневных условиях». Ночь – самое милое дело. Неожиданность и натиск – верные слагаемые успеха. Но…
Рано утром 19 августа с телеэкранов зазвучала тревожная музыка Чайковского. В выпуске новостей было объявлено, что в стране вводится чрезвычайное положение. По состоянию здоровья Горбачев временно передает свои полномочия вице-президенту Янаеву. Для координации усилий создан Госкомитет по чрезвычайному положению: ГК по ЧП. Деятельность всех политических партий, кроме КПСС, приостанавливается. Митинги, демонстрации и забастовки запрещаются.
Первым эту новость сообщила Ельцину дочь Татьяна. Вскоре подоспел и верный Коржаков, параллельно подняв по тревоге всю немногочисленную еще свою службу.
Один за другим, на дачу к Ельцину начали стекаться его соратники: Хасбулатов, Руцкой, Силаев, Полторанин, Бурбулис, Собчак, Кобец, Шахрай, Ярошенко, Попцов.
Сдаваться на милость победителю они не собирались и сразу же бросились к письменному столу –
В одном журнале я вычитал весьма красноречивое объяснение этой утренней безынициативности.
«Борису Николаевичу некоторое время нужно было приходить в себя, – объяснял предсовмина РСФСР Иван Силаев. – И мы тут все делали в основном под моим руководством».
«Что значит “приходить в себя”? Вы хотите сказать, что он был пьян?» – незамедлительно следует вопрос интервьюера (совершенно, между прочим, логичный).
В ответ – минутная пауза.
«Нет, – подыскивает наконец
Впрочем, по официальной версии, несмотря на «потрясение», Ельцин начал все же выходить на связь с внешним миром. Он звонит лидерам других республик, ищет поддержку.
Кстати, это еще одна странная метаморфоза – связь на даче в Архангельском отключена не была. У Ельцина работал даже факс, с которого его соратники рассылали во все концы страны спешно отпечатанные дочерьми президента воззвания.
«Этого тоже не предусмотрел Крючков, – снисходительно пишет Ельцин в “Записках президента”. – За два-три года бурного развития бизнеса в стране появилось невероятное количество новых средств связи».
Действительно: откуда ж
Дальше – больше.
В начале девятого утра Ельцин звонит командующему ВДВ Грачеву.
– Что там за движение войск и какую вы имеете задачу?
(К тому моменту из донесений охраны он уже знал, что по шоссе в сторону Москвы идут танки.)
