Конечно, тогда еще тягаться с Коржаковым было ему совсем не по зубам. Но Березовский и не собирался вступать в открытую схватку. Его тактика была совсем иной.

Исподволь, тихой сапой, вбивает он в голову неискушенной в политике барышне, что именно Коржаков – и есть главное зло. Он рассказывает ей душераздирающие истории про многомиллионные взятки, убийства и прочие пакости.

Специально для Дьяченко в своем доме приемов он устраивает красочный спектакль – антрепризу президента Национального фонда спорта Федорова, который рисует перед обомлевшей дочерью жуткие картины генеральских злодеяний. Коржаков, Барсуков и Тарпищев, уверяет Федоров, хотят его убить, вымогают миллионы долларов. Все они связаны с бандитами и уголовниками.[38]

Женская психика таких ужасов не в силах выдержать. Да и с Коржаковым отношения у нее ухудшаются с каждым днем.

Дьяченко ревнует его к отцу, а начальнику охраны совсем не по душе, что президентскую дочь ввели в предвыборный штаб и выделили даже отдельный кабинет в Кремле. Он прекрасно понимает, что через нее олигархи рассчитывают влиять на отца.

Так оно, собственно, и вышло…

19 июня коржаковская «прослушка», установленная в кабинете «казначея» ельцинского штаба Кузнецова, наконец зафиксировала появление долгожданных ходоков.

Ими оказались активисты ельцинского штаба: заместитель гендиректора ОРТ Аркадий Евстафьев (бывший пресс-секретарь Чубайса) и гендиректор «ОРТ-реклама» Сергей Лисовский.

В 17 часов 20 минут при попытке выноса полумиллиона долларов в коробке из-под «ксероксной» бумаги они были задержаны, прямо на проходной Белого дома.

Еще 38 тысяч 850 долларов сотрудники СБП изъяли у сотрудника Национального резервного банка Бориса Лаврова, который остался сидеть в кузнецовском кабинете. Он сразу же честно признался, что деньги получил по указанию Кузнецова, после чего передал их Лисовскому под расписку.

И сама расписка, и объяснения задержанных, и аудиозаписи их переговоров – мгновенно легли в основу уголовного дела, которое ФСБ возбудило через пару часов.

Ни Коржаков, ни Барсуков не собирались раздувать из этой истории шума. Все, чего хотели они, – лишь положить президенту на стол конкретные доказательства масштабного воровства его окружения.

В противном случае на проходной Белого дома Евстафьева с Лисовским поджидали бы не люди в штатском, а съемочные группы, и уже через час-полтора в ОРТ, «Президент-отеле» (штаб располагался там) и других известных местах полным ходом велись обыски.

(Прокурорский важняк Георгий Чуглазов, который вел впоследствии дело о «коробке», даже возмущался такой нерасторопностью коржаковцев:

«Спецслужбы проводили слуховой контроль не для последующего привлечения к уголовной ответственности лиц, которых держали под “колпаком”, а для того, чтобы собрать компромат на неугодных членов Совета предвыборной кампании и предоставить его руководству страны… Для них было главным – задержать курьеров, доложить выше».)

Информация об аресте активистов утекла из дома правительства совершенно случайно. Охрана Лисовского, оставшаяся за воротами, увидела какое-то копошение у подъезда. Прошел час, другой, но патрон их так и не выходил.

Встревоженные охранники позвонили члену штаба телемагнату Михаилу Лесину (вскоре семья назначит его министром печати). Тот – другому «подберезовику», Игорю Шабдурасулову, будущему гендиректору ОРТ…

В своих мемуарах Ельцин пишет, что его дочь узнала об аресте от Юмашева.

Это не так.

Первым сообщил ей об аресте именно Березовский.

Известие о задержании соратников застало Березовского в своем доме приемов на Новокузнецкой улице – эпицентре тогдашней политической жизни. Не мешкая, олигарх принялся обзванивать единомышленников. На всех парах в клуб примчались Чубайс, Гусинский, гендиректор НТВ Малашенко, телеведущий Киселев, тот же Шабдурасулов.

Звонит он и Татьяне Борисовне. Факт этот – абсолютно медицинский , ибо еще с 1995 года все помещения в доме приемов были оборудованы подслушивающей аппаратурой.

Березовский, как и положено политическому авантюристу, собирал компромат на всех и вся – просто так, на будущее – авось при-годится. Занимался этим богоугодным делом его домашний ЧОП «Атолл».

«К Березовскому ежедневно приходила масса людей, весь цвет, начиная от Черномырдина и Татьяны Борисовны и заканчивая половиной Думы, – признавался мне через много лет создатель и руководитель “Атолла” Сергей Соколов. – Мобильных почти ни у кого еще не было. Все они звонили из клуба по разным делам, и Борис приказал поставить телефоны на контроль».

Так вот. В архивах «Атолла», которые попали не так давно в мое распоряжение, сохранились и записи большинства телефонных разговоров, которые велись из дома приемов вечером 19 июня.

Есть там и беседы Татьяны Борисовны, главного действующего лица той ночи.