тихо. Он устало вздохнул, шаркающими шагами поднялся в дом, думая о том, сможет ли кто-нибудь c улицы услышать крики, если она будет снова бесноваться. Хотя, по большому счету, уже все равно. У него ужасно болела спина и ладони с содранной кожей. Да, давненько он так много не копал…

Мужчина зашел в ванную. Запекшаяся кровь Аллы на кафельном полу превратилась в почерневшую корку, и он старался не наступать в нее ногой. Взглянул в зеркало. На него смотрело бледное исступленное лицо безумца с дергающимся веком, стеклянный глаз выглядел особенно страшно. Он вспомнил, что когда боролся с нею, пытаясь связать, она ударила его с такой силой, что искусственный глаз даже выскользнул из своего привычного места. Он вставил его обратно, но неумело, и теперь глаз выпукло торчал, как у изумленного рака.

Серый смутно помнил, что, пока он был занят, несколько раз звонил телефон, но тогда ему было не до этого. А сейчас нужно ехать к Алле… да-да, вот только он умоется…

Он сполоснул лицо холодной водой и вышел к машине. Бросил взгляд на брошенную у ступенек лопату с налипшей землей. Он покачал головой – бедняга. Но у него не было другого выхода.

От него все еще разило водкой, но Серый все равно принял решение ехать на машине. Пока грелся двигатель, он просмотрел входящие звонки на мобильном. Два раза звонил Клепа, и один звонок от Гии. Хм, началось. И, судя по всему, самое интересное еще впереди.

В коридоре больницы он столкнулся с Сергеем. Серый спросил, как чувствует себя Алла, но тот был хмур и все время отводил глаза в сторону. Тогда Серый, невзирая на персонал и посетителей, схватил за шиворот перепуганного врача и заорал ему прямо в лицо:

– Сережа, что с ней?!! Не вынуждай меня принимать крайние меры!

– У нее… кома. Ночью случился приступ, – выдавил из себя Сергей. – За ней все время наблюдали, нашей вины в этом нет. Сначала парализовало конечности, потом…

– Где она? Я хочу ее видеть!!! – кричал вне себя от горя Серый, тряся мужчину так, что у того голова болталась из стороны в сторону. Врача обуял страх – бледный, с отросшей щетиной, вывороченным стеклянным глазом и пропахший потом, Серый напоминал ему ожившего мертвеца.

– Нельзя сейчас к ней, она в реанимации. Вопрос жизни и смерти, – прохрипел он, пытаясь вырваться из цепких объятий Серого.

– Что-о-о??? – яростно зашептал Серый. – Что ты сказал, сука? Ты врубаешься, что ты несешь?!!

Проходившая по коридору медсестра с ужасом глядела на эту сцену. Между тем Сергею удалось выскользнуть из рук Серого, и он прижался к стене. Тяжело дыша, он произнес:

– Я никогда не врал тебе. Дело действительно плохо. И сейчас от нас уже ничего не зависит.

Неимоверным усилием воли Серый сумел взять себя в руки. Скрипнув зубами, он спросил:

– Что? Что вам нужно, лепилы хреновы, чтобы она вернулась ко мне? Я отдам тебе свой дом, тачку, бери что хочешь, но только верни мне Алку!

– Перестань, – устало сказал Сергей. Серый не сводил с него горящего глаза, дыша с присвистом. Врач вздохнул и проговорил:

– Ладно, думаю, на минутку тебя пустят к ней. Но предупреждаю, не больше. И не вздумай психовать в палате.

Серый с покорностью кивнул.

Сергей куда-то ушел, и за это время Серый обгрыз все ногти до мяса. Потом Сергей вернулся в сопровождении какого-то врача в очках, и они пошли в реанимационную.

Увиденное потрясло Серого. Черты лица его любимой Аллочки заострились, лицо стало отталкивающе худым и отдавало желтизной. Издалека ее можно было принять за мумию, и Серый почувствовал страх. Только сейчас он осознал, как дорога ему эта женщина.

«Возможно, она останется инвалидом на всю жизнь…» – эта зловещая фраза прозвучала в миллион раз страшнее, чем когда он слушал свой первый приговор в суде. Ему захотелось убить этого врача, тощего фраера с прыщавой рожей, а заодно и Сергея, разнести тут все к чертовой матери, но разве это принесло бы облегчение Алле? У него возникло ощущение полной безысходности, наверное, нечто подобное чувствует зверь, загнанный охотниками в нору. Если Аллы не станет, он тоже не будет жить. Ради чего, Лиды? Она для него уже умерла.

На улице его неожиданно вырвало. Вытирая платком рот, он вспомнил прошедшую ночь, дикие глаза дочери и безвольно поникшую головку ребенка, и по телу прошел озноб. Что теперь делать? Может, позвонить Клепе?

Он быстро набрал номер старого друга.

– Я звонил тебе, – с упреком произнес Клепа.

– Знаю, – с раздражением сказал Серый. – Клепа, у меня сплошные косяки. Надо бы пересечься, обмозговать кое-что.

– У меня тоже для тебя есть новость, не по телефону. Когда ты сможешь приехать?

– Как с делами закончу, – ответил Серый, думая, какой же сюрприз подготовил для него начальник милиции.

– Это касается нас и Руслана с Вадимом, – продолжал Клепа. – Помнишь мальчишник Руса? Двадцать лет назад?

Серый вяло покопался в памяти. В сознании тут же всплыл рисунок – четверо фигурок в лесу, избушка.

– И… что? – хрипло спросил он.

– Вот приедешь – и поговорим, – сказал Клепа. – Рус обещал быть к вечеру.

Закончив разговор, Серый увидел, что ему пришло смс-сообщение. У него не было желания читать его, но палец уже машинально нажал на нужную клавишу. «В 18.00 на том же месте. Будут все. Гия».

Вот так. Значит, при любом раскладе жить ему осталось максимум сутки. Если он не слиняет куда- нибудь. Вот только куда? Тем более он никогда не оставит Аллу.

Руслан никогда бы не мог подумать, что ему придется столкнуться с такими трудностями при продлении визы. Сначала ему казалось, что основная проблема у него будет со своим руководством, но как раз там все прошло гладко – ему без всяких проблем разрешили остаться в России столько, сколько нужно. Потом начались бюрократические проволочки с продлением разрешения. В конце концов, благодаря настырному характеру Руслана и нескольким купюрам с портретами президентов США ему был открыт зеленый свет.

Его терзал только один вопрос: как сообщить о принятом решении Жене? У него из головы не выходили слова супруги:

«Кристи думает, что ты опоздаешь на самолет. Смешно, да?»

Да уж, обхохочешься. Евгения была прекрасной женой, но сейчас он даже не хотел представлять себе ее реакцию, узнай она о событиях тех дней, из-за которых он вынужден лететь к своим друзьям детства.

В итоге он ограничился лишь тем, что сообщил ей о некоем форс-мажоре, и дополнительно известит о дате прилета, хотя на душе у него кошки скребли, когда он почувствовал, как дрогнул голос Жени после его известия. Она хотела что-то спросить, но Руслан торопливо замял разговор, понимая, что еще немного – и у него начнется истерика.

Только усевшись в кресло и пристегнув ремень, он вздохнул с облегчением. Через два часа он будет на месте, Клепа обещал прислать машину. Он прикрыл глаза, обдумывая ситуацию. Самое интересное, что никакого страха он не испытывал. Наоборот, он отчаянно желал этой встречи. Возможно, она прольет свет на загадочную смерть Вадима. Хотя, с другой стороны, априори ничего хорошего эта встреча ему (и Клепе с Серым) не сулила, но к возможным проблемам Руслан был морально готов.

Огромный «Боинг» плавно рассекал небо, мерный рокот двигателей убаюкивал. Руслан спал, и ему снился Вадим. Он сидел рядом с ним, в соседнем кресле, шея вывернута под невообразимым углом. Кожа на его лице отслаивалась, как кора с больного дерева, из живота торчали обломки ребер. Он медленно раскачивался в кресле, словно сектант в процессе чтения какой-нибудь мантры, и повторял без умолку:

– Жива, Рус. Она жива, понимаешь? Жива…

Руслан вздрогнул, проснувшись. Рядом сидел полный мужчина, промокающий лысину носовым платком. Он подозрительно покосился на вымученно улыбнувшегося Руслана и сделал вид, что усиленно разгадывает кроссворд. За иллюминатором замигали огни аэропорта, самолет пошел на снижение, и Руслан