Кто-то поднялся в середине зала. Зашуршала черная шелко вая сутана. Раскидывая полы ее, Рабелиус помчался огромным нетопырем к двери и исчез.
— Он сумасшедший! — показал рукой на телевизор епископ. — Разве вы не понимаете, что только потерявший остатки рассудка может говорить такое про святого человека!
И тотчас же погас свет экрана — Гарвин, подскочив, выклю чил телевизор.
Люстры не зажигались, офицеры расходились в темноте. Фромму не хотелось, чтобы видели его лицо. Он услышал голос старого генерала:
— Правильно сделали, полковник. Жаль, что всех телевизо ров в городе не выключишь.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО УБИЛИ, ГОВОРИТ
Над городом горели рекламные огни, вычерчивая буквы:
«Еще и мне бы выступить. — Думал он, посматривая на высо кие шикарные дома. — Я рассказал бы вам, подлецам, кое-что: о Кайзере — как он подговаривал меня убить «амура с крылышками», о Нибише, который укрывает этого бандита».
Старые связи помогли Гуго установить, что Кайзер прячется у Нибиша. Зачем понадобился Нибишу Кайзер? Да затем, что они оба грабители. Нибишу надо иметь под рукой человека, который за деньги способен на все. Например, захватить профессора Галактионова и попытаться силой вынудить на сделку с Нибишем. Но Гуго, верный своему спасителю, этого не может допустить. Он не отступится, пока не покончит с Кайзером. Очень трудно было вырвать Эрику из лап «Хейса», но Гуго добился своего. И сейчас он верил в себя.
На улицах становилось пустыннее. Люди усаживались у своих телевизоров, ломая головы над тем, что объявят, чтопокажут. Возле газетных киосков никакого оживления, никто не покупал вечерних выпусков: все ждали чего-то необыкновенного. В тех кафе, где имелись телевизоры, битком набился простой люд, чтобы за кружкой пива посмотреть передачу. Гуго намеревался тоже заглянуть в такое заведение и послушать выступление Брауна.
Проходя мимо парикмахерской, Гуго бросил взгляда ее прос торные окна. Тоже пусто, мастера скучали у свободных кресел Только одно кресло было занято. Парикмахер, часто отрываясь от работы, оживленно разговаривал с бездельничавшими коллегами. Обсуждалась, видимо, предстоящая телепередача. Гуго увидел лицо человека, в кресле — Кайзер. Гуго сделал шаг назад, потом перешел улицу и стал наблюдать за парикмахерской с противоположной стороны. Вскоре из дверей вышел мужчина с тростью в руке. Вечерняя темнота не позволяла рассмотреть его лицо, но это был, конечно, Кайзер, потому что в парикмахерской никого не оставалось, кроме мастеров. Гуго пошел следом за ним, не выпуская его из виду. На ходу он обдумывал, как бы ему лучше сцапать бандита. К полиции обращаться бесполезно. Схватиться один на один — опасно: Кайзер сильнее и сразу же начнет стрелять.
Кайзер постоял на перекрестке и свернул влево. Гуго ви дел, как он остановился перед домом Нибиша, затем, минуя парадный вход, завернул за угол — там был въезд в гараж — и исчез в глубине двора.
Через пять минут Гуго уже сидел в первой попавшейся па рикмахерской. Парикмахеры говорили о том же — о предстоящей телепередаче. Лишь одна молодая женщина, веснушчатая, некрасивая лицом, но высокая, стройная, с пышными рыжеватыми волосами, молчала. Как было видно по ее лицу, девушке приходилось усиленно прибегать к помаде и кремам, но веснушки упорно не поддавались.
— Побрить, включая усы, — сказал Гуго.
Женщина посмотрела на его усики, потом на отражение в зеркале и посоветовала:
— Лучше оставить. Они вам идут.
— Лишние.
Видя в зеркале ее склоненную голову, Гуго пошутил:
— Сколько стоят веснушки?
Парикмахер резко выпрямилась, щеки ее залила краска так, что и веснушки исчезли.
— Оставьте грубости.
— Честное слово, я хочу иметь веснушки, — стал уверять Гуго. — И как можно больше. Вы сможете сделать? Я заплачу. Еще нужно сменить цвет волос, я хочу такие, как у вас. А брови сделать исключительно рыжими. Но не на всю жизнь.
Успокоившись, женщина принялась за работу. Мужчины про должали свой разговор, не обращая внимания на странного клиента. Парикмахер сбрила Гуго усы, покрасила волосы и брови, кисточкой нанесла множество веснушек. Постепенно Гуго сам еле узнавал себя.
— Еще постареть бы лет на двадцать пять, — сказал Гуго.
— Зачем вам это?
— Понимаете, я женюсь. Отец моей Зизи хочет, чтобы жених был солидный, в летах и непременно рыжеватый и конопатый, как он сам.
— Пожалуйста, готово, — вздохнула парикмахер.
Гуго расплатился. В вестибюле он надел коровинский макин тош и приподнял воротник. Шляпу нахлобучил так, что она закрыла лоб и уши. Посмотрев в зеркало, Гуго остался доволен. «Вполне сойду за Коровина, особенно, когда все пялят глаза на телевизор».
В дверях дома Нибиша стоял швейцар. Гуго, не снимая шля пы, сказал:
— Доложите господину Нибишу, что Коровин просит принять его.
Толстый швейцар, шевеля усами, долго смотрел на веснушча того человека, что-то припоминая, потом спросил:
— Вы полагаете, что господин Нибиш ждет вас?
— Как и условились, в одиннадцать часов, — уверенно отве тил Гуго. Конечно, Нибиш сидит перед телевизором. И не оторвется от него. Это сообщение и его касается.
Швейцар позвонил по телефону, доложил о Коровине, Нибиш что-то сказал. Швейцар повернулся к Гуго:
— Вы предупреждены, что без результата нельзя показывать ся, не так ли?
— Да. Я пришел с результатом.
Швейцар доложил, выслушал ответ, осторожно опустил трубку на аппарат.
— Сейчас вас проводят.
Сверху быстро спускался молодой человек, в черном костюме и белой рубашке — должно быть, секретарь Нибиша.
— Это вы? — спросил он, присматриваясь к Гуго.
— Наконец-то я выполнил поручение! — воскликнул Гуго. — Господин Нибиш будет доволен. Вам тоже обеспечено бессмертие…
— Скорее, скорее, — поторопил секретарь и помчался по ступенькам вверх. Он спешил к своему телевизору.
Трогая платком глаза и рот и заодно прикрывая лицо, Гуго бежал за ним. Секретарь приоткрыл высокую, в резьбе, коричневую дверь — там в полной темноте светился экран, раздавался неторопливый громкий голос.
— Господин Коровин здесь, — доложил секретарь, подтолкнув Гуго, и умчался в свой кабинет.
Гуго сначала не мог разглядеть, где сидит Нибиш.
— Стойте там и смотрите, — сказал Нибиш из глубины знако мого «Мальчику Гуго» кабинета — как и при первой встрече, миллионер сидел возле сейфа. — Смотрите, что я упустил из-за вас, жалкая бездарная личность. — Слова эти однако были произнесены не слишком сердито: видимо, Нибиш верил, что Коровин пришел с каким-то результатом.
Гуго посмотрел на экран. Там полулежал в кресле Браун и, медленно роняя оглушительно-громкие слова, рассказывал:
