— Не могу даже вообразить, как вам удается различать всех этих чужестранцев! По мне, все они — на одно лицо! Должно быть, не слишком-то приятно всякий день иметь дело с неотесанными варварами!

Яо выразительно пожал пухлыми плечами:

— В торговле следует принимать вещи такими, как они есть, достопочтенный господин! Вдобавок некоторые арабы легко приобщаются к культуре Поднебесной. Возьмем, к примеру, Мансура, главу арабской общины. Он свободно изъясняется на нашем языке и прекрасно умеет развлекать гостей. По правде говоря, сегодня я зван на раннюю вечернюю трапезу.

Судья заметил, что торговец в замешательстве переступает с ноги на ногу и, по-видимому, испытывает сильное желание удалиться.

— Благодарю вас за исчерпывающий доклад, господин Яо, — изрек Ди. — Теперь вы можете идти. Но прихватите с собой на помянутую зыаную трапезу тайвэя Чао; ему будет очень любопытно и полезно там побывать. — Наклонившись к Чао Таю, судья полушепотом добавил: — Выведай, как арабы расселились по городу, да держи глаза и уши открытыми!

После того как прислужник проводил Чао и торговца Яо к дверям, судья Ди еще немного побеседовал с господином Ляном о морских плаваниях его покойного отца, затем благосклонно отпустил. Довольно долго он молчал, погрузившись в глубокую задумчивость, потом обратился к наместнику:

— Мы здесь довольно далеко от столицы, а жители Кантона известны своеволием и независимостью. А памятуя обо всех этих чужеземцах, невольно приходишь к выводу, что блюсти тут мир и спокойствие — задача не из легких.

— Я не смею жаловаться, достопочтенный господин. Пао — на редкость способный правитель, в его распоряжении опытные помощники, да и гарнизон составлен из наемников с севера. Не стану отрицать, местное население временами ведет себя немного буйно, но в целом оно законопослушно, и стоит проявить капельку такта…

Наместник пожал плечами. Градоправитель Пао хотел было что-то сказать, во тут же передумал.

Судья Ди захлопнул веер и встал. Наместник проводил гостей до двери, а смотритель дворца отвел их вновь в то крыло, где располагались покои судьи.

Ди приказал ему проводить их с Тао в беседку, стоявшую в глубине залитого лунным светом сада. Искусственный пруд с рыбками придавал воздуху немного прохлады. Когда судья и его помощник уселись за низким чайным столикому резной мраморной ограды, смотритель получил дозволение удалиться.

— Прелюбопытное собрание, — усмехнулся Ди. — Однако, не считая того, что мы теперь знаем: арабов тут куда больше, чем предполагалось, оно мало чем помогло. Или я что-то упустил?

Тао Гань угрюмо покачал головой.

— Вы говорили, что общественная жизнь цензора безупречна, господин, — немного погодя пробормотал он. — А как обстоит дело с его личными делами? Молодой и неженатый мужчина…

— Я тоже об этом подумал. Как глава столичного суда, я без особого труда выяснил подробности его личной жизни. Несмотря на приятную внешность, господин Лю никогда не выказывал какого-либо интереса к женщинам. Многие знатные семьи столицы пытались заполучить его в зятья, но тщетно. Нет у Лю и прелестных наложниц, каковые сопровождали бы его на празднествах, где мужчине его положения следует появляться едва ли не всякий вечер. Это отсутствие интереса вряд ли стоит относить за счет природного отвращения к женщинам, что, как вам известно, порой присуще молодым и привлекательным мужчинам. Нет, причина сдержанности Лю кроется в том, что он всецело предан своей работе.

— Так у него вообще нет никаких увлечений, господин?

— Похоже на то, не считая страсти к сверчкам. Он собрал прекрасную коллекцию как поющих, так и бойцовых. Выяснилось это во время нашей с ним последней беседы. Я обратил внимание на стрекочущий звук, исходивший из его рукава, после чего Лю извлек оттуда маленькую клетку, сплетенную из серебряных нитей, сказан, что постоянно носит сверчка с собой, ибо это редкий экземпляр под названием Золотой Колокольчик, если память меня не обманывает и… — Ди оборвал рассказ на полуслове и уставился на застывшее лицо Тао Ганя. — Да что с тобой такое?

— А вот что… — медленно начал Тао Гань. — Совершенно случайно по пути сюда я встретил слепую девушку. Она торгует сверчками и прошлой ночью поймала бездомного Золотого Колокольчика. Разумеется, это могло быть простым совпадением, но девушка сказала, что такие сверчки крайне редки, особенно здесь, на юге, возможно…

— Все дело в том, когда и где она его нашла, — отрезал судья Ди. — Расскажи мне поподробнее об этой встрече!

— Я наткнулся на девушку совершенно случайно, мой господин, неподалеку от рынка. Она ловит их сама, распознавая достойных представителей этого рода по голосу. И вот, у западной стены Цветочной пагоды, знаменитого храма в западной части города, слепая услышала пение Золотого Колокольчика. Должно быть, сверчок затаился в какой-то стенной щели. По словам девушки, пел он вроде бы испуганно. Она положила приманку и поймала насекомое в тыквенную бутылочку.

Судья Ди слушал не перебивая. Наконец, подергав усы, он задумчиво пробормотал:

— Довольно слабая надежда, но все-таки мы не должны упускать из виду, что находкой девушки мог оказаться Золотой Колокольчик цензора, сбежавший из клетки, пока его хозяин бродил где-то в окрестностях пагоды. Пока Чао Тай будет собирать сведения на трапезе у Мансура, мы с тобой можем отправиться в храм и взглянуть, нельзя ли что-то выведать о местопребывании господина Лю. И потом, мне говорили, что этот храм — одна из главных достопримечательностей города. По пути мы можем съесть вечернюю чашку риса в какой-нибудь скромной харчевне.

— Вам это непозволительно, господин! — возразил Тао Гань. — В бытность вашу уездным судьей немногочисленные тайные прогулки по городу не могли считаться предосудительными, однако теперь, когда вы занимаете один из самых высоких постов в Поднебесной, вам нельзя…

— Можно, и я это сделаю, — оборвал помощника судья. — В столице я неукоснительно соблюдал пышные церемонии, положенные мне по рангу, — без этого там нельзя. Но сейчас мы не в столице, а в Кантоне, и я ни в коем случае не намерен упускать счастливую возможность прогуляться без толпы сопровождающих! — И, отметая любые доводы Тао Ганя, судья встал. —Встретимся в приемном зале, после того как я переоденусь, — отчеканил он.

Чао Тай, покинув вместе с господином Яо Зал Совета, заскочил в оружейную, где скинул доспехи и облачился в простой серый халат из тонкого хлопка и черную парчовую шапочку, а затем поспешил к торговцу, поджидавшему его у дома привратника. Яо предложил ненадолго заехать к нему в усадьбу, так как тоже хотел переодеться, прежде чем отправиться в гости. В роскошном паланкине торговца они двинулись к его дому —прекрасной усадьбе, расположенной неподалеку от храма Гуань-инь, на западе от дворца. дожидаясь в просторном зале, пока Яо переоденется, Чао Тай критически оглядывал кичливую роскошь обстановки. Столики у стен были сплошь уставлены поблескивающими серебряными вазами с восковыми цветами, на стенах висели яркие свитки, прославлявшие богатство и высокое положение хозяина дома. Прислужница, подававшая чай, была одета благопристойно, однако и раскрашенное лицо, и подаренный гостю откровенно зазывный взгляд с головой выдавали бывшую танцовщицу.

Вскоре Яо вернулся, сменив парадное облачение на тонкий синий халат из хлопка и простую черную шапочку.

— Нам пора, — сказал он. — Сегодня я весь вечер занят — после трапезы надо еще поспеть на крайне важную встречу. К счастью, вечерние угощения у арабов заканчиваются довольно рано.

— А чем нас будут потчевать? — полюбопытствовал Чао Тай, усевшись в паланкин рядом с торговцем.

— У них подают очень простые кушанья, но недурственные в своем роде. Правда, ничего похожего на северную кухню, должен заметить. Доводилось ли вам пробовать нашего кантовского тушевого осьминога? Или угря?

Торговец с таким воодушевлением пустился описывать достоинства местных яств, что у Чао Тая аж слюнки потекли. Затем Яо перешел к на-

ниткам и винам, и вскоре тайвэй убедился, что его спутник — настоящий чревоугодник. И несмотря на то, что с первого взгляда Яо казался довольно неотесанным, Чао Тай в конце концов счел его славным малым.