соратники по борьбе.
Вот и пришел черед удивительным штучкам-дрючкам, которыми снабдил меня батяня-комбат. Я извлек из ноги шарик-оболочку, с помощью которого, как уверял меня попечитель, можно войти в цепи управления станцией и попытаться установить контроль над программным контуром. Успех подобной операции был под большим вопросом, но, по крайней мере, полагал я, кое-какими цепями на приводном централе — в первую очередь линиями связи и транспортными средствами, овладеть было можно.
Получив команду, шарик размером с горошину всплыл с ладони, начал совершать зигзагообразные движения по всему пространству овального зала, затем спикировал к одному из аппаратов, стоявших в углу. Прилип к поверхности, растаял. Вскоре до меня донесся мысленный оклик.
«Готов к приему».
«Изображение вспомогательного шлюза».
Шарик-помощник передал кодовые сигналы, и в тот же миг на экране возникло изображение нашего челнока. Кадр придвинулся к полупрозрачной стене, очертания предметов помутилось, но тут же обрело прежнюю ясность.
…Хорды, объединившись в три круга, взявшись за руки, молились. Повторяли вслед за апостолом Петром.
— К Тебе, кому единому подобает имя Повелитель, Сущий, грозный Судия, Тот, кого можно любить, неприступный царь Славы, Ветхий днями, Старец наш, Господин, Ковчег нерукотворный, обращаемся… Спаси и сохрани нас.
Так повторялось несколько раз. Наконец Огуст, сидевший во втором ряду соплеменников, подал знак, и моление закончилось. Многие утирали пот со лба.
Спустя несколько минут Левий Матвей поднялся с места, вытянул вверх руку с разогнутыми двумя — указательным и средним, остальные сложены в горсть, — пальцами и объявил.
— Сказал Ковчег, а учитель донес его слова до нас, страждущих, замурованных в геенне огненной, посланных на съедение зверю, — плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над птицами небесными и над рыбами морскими, над всякой ползающей и бегающей по пальмам тварью.
Он сделал паузу, затем простер руки к слушателям.
— Вот собрались мы, узнавшие имя Создателя, и радости нашей нет предела, ибо сегодня день торжества. На краю гибели, в пасти Черного гарцука, играем мы свадьбу повелителя нашего Огуста, его помощника Этты и скромной сестры-девицы Дуэрни, пусть будут благословенны их имена. Слушайте сюда, поселяне. Внимайте душой…
«Блаженны изгнанные за правду,
Блаженны храбрые сердцем,
Блаженны верные долгу, ибо их есть Царство Божие.
Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах.
Вы — соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленой?
Она уже ни к чему не годна, так выбросите ее вон на попрание людям».
Левий Матвей справа налево почесал лоб, обошел круг слушателей — все они тоже почесали лбы, — потом обратился к Огусту.
— Встань жених.
Тот поднялся.
— Встань, жених, — обратился Левий Матвей к Этте.
Тот тоже встал.
— Встань, непорочная сестра. Соедините руки.
Женихи и невеста соединили руки.
— Вот было бы здорово, — совсем простецки воскликнул апостол Павел, — если бы учитель мог видеть нашу радость…
Я тотчас отдал мысленную команду и как только пришел ответ, что звуковой канал задействован, сказал.
— Вижу!.. Благословляю…
Все хорды повскакали с мест, начали скакать с ноги на ногу, радостно почесывать друг другу спины, а я, изумленный, с этого момента насквозь пропитанный сознанием неистребимого родства со всеми брачующимися, со всеми приглашенными, зваными и незваными, со всеми убогими, прежними, будущими и нынешними женихами и невестами, желающими плодиться и размножаться при любых обстоятельствах, на краю пропасти, в геенне огненной, в сердце звезды, — взмолился, обращаясь к тому, в ком сомневался, кого искал всю жизнь, с чьим именем шел в бой за сохранение папоротникова цветка, чьим именем внушал истину — дай Бог вам счастья.
Спаси и сохрани вас ковчег!
Между тем Левий Матвей предложил.
— Братья и сестры, давайте возьмемся за руки, повторим слова завета:
«Ищите, что соединяет, и бегите того, что разъединяет!
Остерегайтесь настаивающих и упорных,
Остерегайтесь слепых душой и глухих сердцем,
Прислушивайтесь к испытывающим сомнения и верующим в суть.
Не в именах ищите разность, а в сердце своем!
Ступите на воды и следуйте истинным путем.
Кто бы не повстречался вам в дороге,
Усадите его рядом, поделитесь хлебом.
Не надо слов, не ищите розни!
Берегите разное, но выхаживайте общее».
Я мысленно сменил кадр.
Мельком обозначился потолок и стены вспомогательного шлюза. За то время, что меня не было на челноке, на них появились странные наросты. В тот момент я не придал им значения, мысли были далеко — прикидывал, как мне проникнуть на грузовую палубу, где дожидался своего часа «Несущий груз на спине».
По команде шарик вернулся на ладонь. Я вышел из административного корпуса. На миг мелькнула мысль заглянуть в другие здания, но что-то подсказало — следует спешить. Жаркое, загустевшее до лимонной желтизны солнце клонилось к горам. С той стороны ползли редкие тучки и сеяли тени по песчаным холмам.
Я двинулся к выходу, расположенному возле водопада, страстно, с обидой, воззвал к попечителю, к Быстролетному.
«Где вы скрываетесь, прозрачный вас задери? Научите, как поступить? В какую сторону шагать? Возвратиться на челнок или попытаться поближе познакомиться с Черным гарцуком?»
Ответа не было. Вот тут и крутись!
Глава 4
На развилке, куда доставило меня транспортное кресло, я вновь ощутил ментальный поток, услышал знакомый призыв. Теперь в нем отчетливо прорезывались ноющие всхлипы.
Хордоед загрустил?
