наготове несколько ведер. «Толково сделано, — подумал Вениамин, — и аккуратно. Не испортили красоту».

Он вволю напился и погладил камень, из которого брал начало источник. Затем вернулся к палаткам, коих насчитал одиннадцать штук; обитателей поблизости не было. Последние собирали желуди на дальнем краю поляны.

Приблизившись вплотную к беседке, Безымянный выразительно посмотрел на Надежду. Та заметила и кивнула.

Переговоры завершились.

Вскоре они двинулись в обратном направлении, отказавшись от обеда, предложенного Матушкой Горы. Щечки-Ямочки рассказывала о достигнутых договоренностях, но Метеоролог мало интересовался подробностями. Она предложила искупаться, свернув с дороги к крохотной речушке, протекавшей неподалеку. Воды оказалось мало, и трудно было представить, как тут окунуться. Но спутница достала большой пакет и ловко зачерпнула в него. Она попросила Безымянного залезть на камень и поливать сверху. В полном соответствии со сложившимися традициями. Что он и исполнил, еще раз удивившись проницательности Офелии.

Сам же отказался от процедур, сказав, что позже сходит на реку. Затем они присели на упавшее дерево и поговорили:

— Надежда, как ты думаешь, что я чувствовал, когда был Мойдодыром?

— Разве тебе не нравится на меня смотреть?

— Дело не в том, что мне нравится, а в том, что ты решила для себя!

— Неправда ваша, Вениамин Батькович! Нет у меня насчет вас никаких плохих мыслей.

— Ну, если так, тогда в путь! — облегченно выдохнул Метеоролог, поднимаясь в уверенности, что проблем не будет.

Но спутница не торопилась. Она взяла его руку и задержала в своей:

— Никаких плохих мыслей, только хорошие!

Потом встала и обняла, положив голову к нему на плечо:

— Что, я совсем-совсем тебе не нравлюсь?

— Не то чтобы совсем, но и не настолько, чтобы…

— И ты даже не попытаешься меня обнять?

— Понимаешь, у кого-то дома жена и двое детей, а ты об этом — даже не спросила!!

— Ты настолько ее любишь, что неспособен поступить, как мужчина?

— Стоп! В чем ты видишь мужское достоинство?

— Ух ты, какой верный! Экземпляр из Красной книги!

— Не ангел, конечно. Но я остался посмотреть, как живут люди, стремящиеся к высокой цели, а не скакать этаким Брачным Козликом!

Он попытался освободиться из объятий, но Щёчки-Ямочки всхлипнула и разрыдалась.

— Прости, ты действительно пришелся мне по сердцу, и я так надеялась…

— Потому тебя и назвали Надеждой, — пошутил он, но не слишком удачно — последовал новый взрыв эмоций:

— Думаешь, я не вижу, как она вокруг тебя вьется?!

— Кто?! — изумился Безымянный.

— Офелия, сам знаешь, кто!

— Не замечал. По крайней мере, с ней у меня проблем пока не возникало. И не возникнет!

— Конечно, она всю позапрошлую ночь прогуляла с твоим другом, нужно и отдохнуть!

— Послушай, когда мы купались в первый раз, ты показалась мне такой необыкновенной и… мудрой! Ну, не позорь себя глупыми домыслами!

Ему, наконец, удалось высвободиться. Плечо куртки было мокрым от слез.

— Я постираю, — всхлипнула девушка.

— Да ладно!..

Он утер рукавом ее глаза и спросил:

— Пошли дальше?

— Подожди. — Она застыла в молчании.

— Знаешь, давай честно. От сердца к сердцу! Сможешь? — спросил он.

Надежда ответила не сразу, но согласилась.

— Что ты задумала насчет меня?

Она замотала головой в знак протеста и снова заплакала:

— Не хочу я от тебя ничего! Ничего, понимаешь?! От сердца к сердцу так не говорят!..

— Хорошо, тогда как?

— Не знаю. Но не унижай меня!

— Прости, я слишком грубо выразился. Но мы зашли в тупик.

— Я не знаю… просто, хотела сделать тебя счастливым, ну и себя тоже… Сегодня, завтра, сколько получится! Я не умею планировать эти вещи. И не собиралась отнимать тебя у семьи, даже не думала об этом. Увидела тебя и поняла, что ты тот человек, с которым можно создать историю любви, у меня так давно не было любви. Это не физиология! Просто, хочется отдать свою нежность, не требуя ничего взамен. Но некому, совсем некому! Ни души вокруг! А в тебе я разглядела, что ты можешь, что ты способен чувствовать; и какое мне дело до той твоей жизни, какое мне дело до чужих людей, которым меня никогда не понять!

Они долго молчали. Затем Безымянный вздохнул и сказал:

— Я не смогу, не получится! Не брошусь в омут, как прежде! Все время буду думать о долге, об измене, о предстоящей лжи, о последствиях. Семейная жизнь приучает к самоограничению, иначе она не может существовать. И это правильно, не знаю насколько, но правильно! Что за союз, если мужчина и женщина постоянно заняты личными любовными проблемами?.. Слушай, может, тебе замуж пора?

— О, в двадцать семь лет замуж, не рановато ли?! — она засмеялась, утирая слезы. — Да была я там уже полтора раза. И это длилось, в общей сложности, полтора года!.. Ладно, поговорили! Пойдем, друг мой сердечный, нас ждут великие дела! Когда-нибудь ты еще вспомнишь Щечки-Ямочки и пожалеешь, ох пожалеешь, что не утешил девушку в минуту ее слабости… или, может, силы? Черт их знает, этих баб!

— Не сомневаюсь. Сожалеть обязательно буду. Грешен… Но откуда знаешь, что я тебя так назвал?

— Да по губам прочла! У меня в детстве со слухом были проблемы, потом вылечилась, а навык остался.

Дружески болтая, парламентеры добрались до лагеря, но возле поляны она повернулась к нему лицом и беззвучно прошептала, закрыв глаза: «Поцелуй меня!» Он вытянул шею и чмокнул ее в лоб, сказав:

— Для отчетности!

— Сволочь ты, Безымянный! Р-редкая сволочь! — процедила она сквозь зубы, потом рассмеялась и птицей выбежала к палаткам.

Их усадили за стол и принялись кормить картошкой с грибами, расспрашивая о результатах. Надежда рассказывала, а Зинаида Ивановна внимательно слушала, что-то уточняя, но он не обращал на женщин внимания. Офелии с дочкой не было, а ему так хотелось увидеть их…

После трапезы Метеоролог решил прогуляться к реке, но его пригласил Контактер, чтобы познакомить со своим творчеством.

В увесистой папке нашлось с полсотни работ, выполненных карандашом на плотных альбомных листах. Здесь были портреты инопланетян, летающие тарелки различных систем, космические пейзажи, огромные глаза вперемешку с непонятными символами и еще какие-то хаотические вензеля, которые Безымянный определил словом: «Белиберда». Но в целом, ему показалась любопытной способность к бессознательному творчеству, да и сами работы вызывали чувство бескрайности вселенских просторов и необъяснимое ощущение некоего Присутствия.

— Это не всё. Здесь — за последний сезон! — с гордостью пояснил маленький человечек. — Не знаю только, как с ними поступить. Обращался в разные научные инстанции, но ответа в лучшем случае не получил.