населенных, возможно, пригодных к жизни и индустриально развитых планет. Исходя из этих предпосылок, представитель ГУ и командир корабля решили продолжить поиски в Пустоши. Но тут стояла уже другая проблема – ближайшие миллионы звезд, причем неисследованных звезд.

И когда к концу третьего цикла поисков наугад в Пустошах вахтенный службы слежения доложил, что зафиксирована полусекундная передача в сверхсветовом диапазоне из системы оранжевого карлика, что прямо по курсу, Ревенцер посчитал это огромнейшей удачей. Оранжевый карлик находился в старом шаровом скоплении, в котором полно было красных гигантом и белых карликов. Но попадались и редкие Т- звезды, красно-коричневые с температурой поверхности чуть более 1000 Кельвин, готовящиеся перейти в разряд планет. И даже попадались аномальные звезды S-класса, так называемые красные циркониевые.

Подойдя к интересующей его звезде, призрак понизил скорость хода до одной двадцатой крейсерской. Центральный бортвычислитель выдал ее характеристики и высветил их в левом нижнем углу панорамного стереоэкрана ГКП, на котором развернулась проекция системы. Ревенцер глянул на характеристики и остановился на некоторых из них: спектральный класс – К; величина – 0,99; температура поверхности в Кельвинах – 3600; количество планет – двенадцать. Потом он прочитал первичные характеристики планет – почти все холодные, смерзшиеся и лишенные атмосферы мирки.

– Служба слежения, – вызвал Ревенцер, – что у вас?

– Никаких признаков присутствия противника, командир, – ответил бесстрастно начальник службы.

– Усильте бдительность, тут что-то есть.

– Есть.

– Служба помех, – переключился он, – что у вас?

– Все системы на максимуме мощности, отказов нет, полное экранирование. Облучения не зафиксировано.

– Принято.

– Может, командир, кто-то из службы слежения ошибся, – предположил стоящий рядом первый помощник. – Знаете как бывает, усталость и все такое, вот и приняли за передачу по ССС нечто другое. Хотя… Я и сам в это не особо верю.

– Может и так, но не думаю, барон. Конечно, иногда даже и умнейшие вычислители допускают ошибки. Но… у меня еще не доброе предчувствие.

– У меня тоже, если честно. Мне кажется, здесь что-то прячется, что-то… и слово-то не подберу.

– Вот это мы и должны выяснить, барон.

Прозвучал сигнал вызова службы 'Б', на видеоэкране внутренней связи появился ее начальник.

– Командир, фиксируем постоянное облучение. Источник – вторая планета. Облучение не направленное, похоже, нас не заметили.

– Принято, – Ревенцер повернулся к Самеру. – Объявите боевую тревогу.

По кораблю пронесся надрывный вой сирены, в звуках которой стал тонуть топот команд и расчетов, спешащих по палубам и отсекам занять свои посты согласно боевому расписанию. Самер принял доклады начальников всех боевых частей и служб.

– Командир! – обратился один из операторов. – Наблюдаю шесть целей. Направление: ноль-сорок; дистанция: одна и шесть астрономической. Построение – клином, идут развернутым фронтом.

Ревенцер подошел к одной из голограммных панелей, на которой высветились шесть засечек, подсвеченных синим маркером. Засечки стремительно удалялись от второй планеты. Изучая мельтешащую цифирь, он подумал о странности построения этой шестерки, которое нельзя было назвать иначе как боевой порядок. Но кого они опасались встретить здесь, в Пустоши? Через несколько секунд на ГКП заявился Кетрер. Он подошел к Ревенцеру и оценив обстановку, произнес:

– Сомневаюсь, что перед нами то, что мы ищем. Но проверить не мешает.

– Согласен, барон. Шансов мало, что это наша цель. Должно быть, как минимум, оживленное транспортное сообщение. Да и опетцы не идиоты строить тут подземные города для многих десятков миллионов людей. Здесь что-то не то.

– И все же, мы обязаны провести разведку, капитан. Однако я согласен с вами, пусть даже опетцы искусные мастера маскировки, но как скрыть следы деятельности мощнейших индустриальных миров?

– Склонен с вами согласиться. Очевидно, что это еще одна их база. Но на кой черт она здесь, в Пустоши?

– Ваш вопрос риторический?

– Естественно.

Когда подошел Самер, то по его виду они поняли, что 'Тэргнен' столкнулся с чем-то необычным.

– Я принял доклад, – сказал он, – от службы слежения. Обнаруженные объекты не удалось идентифицировать. Вычислителям не удается их опознать.

– Как так? – изумился Кетрер.

– Они не подходят под известные параметры империи и Опета. Не подходят и под русские, да и вообще всех других звездных держав.

На несколько секунд наступило молчание.

– Новые секретные опетские разработки? – сделал предложение представитель ГУ.

– Может быть, господин полковник, может быть, – ответил Ревенцер и отдал распоряжение: – Навигаторская, курс на вторую планету, а командиру бэ-че вооружения передать: всем плутонгам готовность открыть огонь без моей команды.

Он глянул в глаза Кетрера и нашел в них поддержку.

– Есть, – ответил первый помощник и направился к пульту внутренней связи.

– Тут что-то не то, – прошептал ему вслед Ревенцер.

Развернувшись к указанной планете, 'Тэргнену' пришлось совершить маневр огиба третьей планеты, имеющей четыре спутника, мимо одного из которых он проходил всего в каких-то восьмидесяти тысяч километрах.

Ревенцер и Кетрер наблюдали за проплывающей на стереоэкране грязно-пепельной луной, изъеденной эрозией и шрамами кратеров и разломов, когда неожиданно, из-за диска этого спутника вынырнули два идущих один за другим объекта. Как только они возникли, на некоторых голограммных панелях высветились их всемерные проекции и знакографические параметры внешних данных. Ничего подобного ни сам Ревенцер, ни его первый помощник, ни Кетрер и другие еще не видали. Неизвестные корабли обладали габаритами превышающими основной тип имперского крейсера, а их внешний облик своим видом вызывал множество всевозможных ассоциаций с хорошенько приплюснутым удлиненным цилиндром, имеющим тупой округлый нос. И как только они возникли, стало ясно, что до сих пор скрытно исследовавший систему призрак теперь был ими обнаружен. На такой малой дистанции все сложнейшее маскирующее оборудование секретного нишитурского корабля было бесполезно.

И для неизвестных звездолетов, и для призрака их встреча явилась полной неожиданностью. Но 'Тэргнен' все же имел преимущество – он был полностью готов к бою. Его корпус содрогнулся от залпа носовых ракетных батарей. К первому чужаку устремились более десятка 50-ти килотонных 'Саргамаков' и 10-ти килотонных 'Шив'. Одновременно открыли огонь аннигиляторные плутонги и плутонги атомных деструкторов, изготовились к стрельбе зенитные скорострелки. Неизвестные корабли, не успевшие активизировать системы защиты на полную мощность, оказались под убийственным огнем. Первый из них был уничтожен в течении двадцати секунд, превратившись в расширяющееся облако раскаленных газов. Второй лишился носа, всех надстроек, получил тяжелые пробоины. Но вскоре от него потянулись длинные трассы белых лучей. Большая часть трасс пронеслась мимо 'Тэргнена' и лишь некоторые из них чиркнули по корпусу, слегка оплавив броню. Основную тяжесть поражающих факторов приняли внешние защитные экраны призрака.

Оба корабля начали маневрировать. Призрак прицельно бил по противнику всеми орудиями, его ракетные порты готовились дать еще один залп. Но в игру вступил неожиданный для имперцев фактор. Неизвестная могучая сила неимоверной мощью ударила по 'Тэргнену'. Это было похоже на удар колоссального невидимого молота. Удар смял призраку нос и заставил развернуться к врагу брюхом. Лишь благодаря антиинерционным полям, компенсировавшим все негативные моменты, весь экипаж остался на