В результате интриг и подкупов Аурангзеб, наконец, захватил власть и корону свергнутого им больного шаха Джахана. Окончательно укрепившись с помощью продажных министров в своих диктаторских правах, он воссел на трон и вызвал к себе во дворец прятавшегося в мечети поседевшего от горя отца. С высоты своего царского величия Аурангзеб объявил ему, что в проверенных им бронзовых кладовых монетного двора он не обнаружил десятикаратника голубой воды, числящегося в списках драгоценностей Великих Моголов.

Не удостоив даже взглядом своего преступного сына, шах Джахан ответил, что принадлежащий ему десятикаратник, добытый им в честном бою, находится у него на пальце в литом перстне и что Аурангзеб никогда не увидит его, как дикий кабан не видит своего куцего, паршивого хвостика. Взбешенный Аурангзеб заточил отца в каземат и держал его там до самой смерти.

Когда же в день похорон старого шаха начальник тюремной стражи принес новому владыке и повелителю кольцо с голубым солитером [Крупный бриллиант, вправленный в перстень или в иное ювелирное изделие], принадлежавшее ушедшему в небытие Джахану, Аурангзеб мгновенно выхватил перстень из рук стражника. Но едва он дотронулся до камня, алмаз тотчас же засверкал кроваво-красным огнем.

Вообще, цветных, ярко окрашенных алмазов в природе так мало и они так редки, что, возможно, кроваво-красный десятикаратник, принадлежавший Великому Моголу шаху Джахану, перешедший по наследству к его сыну Аурангзебу, и камень, сверкавший в литом перстне Павла I, является одним и тем же алмазом.

На втором месте после бриллианта в шкале драгоценных камней стоит густо окрашенный в карминно-красный цвет, без прожилок и трещинок, совершенно прозрачный рубин. Если такой камень достигал трех и более каратов, то он ценился дороже бриллианта того же веса. Третье место занимал изумруд густо зеленого цвета, прозрачный, без изъяна.

Но градация эта не всегда была такой. В восточных странах — Персии, Турции, Индии — рубин, например, всегда ценился выше изумруда. В Англии же и в скандинавских странах на втором месте после бриллианта стоял изумруд, особенно если он превышал в весе десять каратов. После выпуска изобретенного в конце XIX века французским химиком Вернейлем искусственного рубина настоящий кроваво-красный камень стал расцениваться почти наравне с его синим собратом, таким же, как и он сам, корундом — сапфиром, занявшим в таблице драгоценных камней четвертое место. Сапфир известен был с незапамятных времен филистимлянам, израильтянам и другим народам. Еще за тысячу лет до нашей эры царица Савская, как гласит предание, прислала с Голубого Нила царю Соломону для постройки Иерусалимского храма яшму, порфир и мрамор, а на украшение порталов — золотые пластинки. Ею подарены были Соломону также драгоценные камни, в том числе сапфиры для изображения в своде храма иерусалимского звездного неба, под которым эта влюбленная эфиопка некогда была так счастлива со своим избранником.

В летописях одного из буддийских храмов, как утверждает Кай Плиний Цецилий Секунд, говорится о сапфире следующее: 'Сапфир — символ правды, чистоты и совести. В Древнем Риме его считали священным, и жрецы храмов носили сапфир в своих перстнях неограненным кабошоном [Неограненный, но отшлифованный выпуклый камень]. Так он больше походил на небесный свод'.

Самыми лучшими считаются и дороже других ценятся цейлонские сапфиры. Они василькового цвета с переливом в фиолетовые оттенки, прозрачны и горят ярким огоньком. Затем идут густого синего цвета с бархатистым отливом, будто покрытые инеем, знаменитые кашмирские сапфиры. Несколько уступают им по красоте индийские и сиамские синие корунды. На последнем месте стоят австралийские сапфиры. Они очень темные, не имеют того блеска, что цейлонские или кашмирские, и отсвечивают зеленоватым травяным оттенком.

Самым же дорогим из всех сапфиров считается чрезвычайно редко встречающийся сапфир с переливчатой шестилучевой звездой внутри камня, так называемый звездчатый сапфир. О нем у арабов сохранилась легенда.

В далекие — далекие времена, когда на Цейлоне были непроходимые тропические леса с цветущими акациями, баобабами и вечнозелеными кокосовыми пальмами, жил юноша по имени Джампал. Он был так прекрасен, что женщины и девушки боялись на него взглянуть.

Как и все юноши и мужчины его селения, Джампал охотился в джунглях. Уходя в лес, его сверстники брали с собой лук и стрелы с отравленными змеиным ядом наконечниками, а Джампал довольствовался бумерангом.

В один из дней, когда муссон дул с океана и звери попрятались в зарослях и горах Пидуруталагала, он не вернулся в свою хижину, а заночевал на лесной лужайке. Всю ночь юноша не мог заснуть, потому что над самой его головой мерцала крохотная звездочка. Она то покрывалась светлыми облачками и на мгновенье скрывалась, то освобождалась от них, словно спящая девушка, сбрасывающая во сне легкие покрывала.

И Джампал влюбился в звездочку. Теперь каждый вечер он приходил на лужайку и пылким взором смотрел на свою любимую, утопавшую в агатовой ночи. А когда в предутреннем рассвете гасли все звезды и небо становилось синим синим, как кашмирский сапфир, звездочка опускалась низко над землею и манила юношу своим серебристым мерцанием. Однажды она опустилась так низко, что едва не коснулась курчавых волос Джампала, и юноша прошептал:

— Послушай, звездочка предрассветная, будь моей путеводной звездой.

Но звездочка ничего не ответила и растаяла в опаловом тумане…

Вскоре из-за хребта Пидуруталагала, разбрасывая по скалам и пропастям тучи, вышло золотое солнце. Оно вмиг осушило леса, и Джампал снова отправился со своим бумерангом на охоту. Целый день бродил он по лесной чаще, бесшумно пробираясь сквозь лианы, но не нашел ни примятых рысью листьев, ни общипанных антилопой или дикой козой веток. К вечеру Джампал пришел на заветную поляну и увидел в бирюзовой голубизне бескрайнего неба любимую свою звездочку.

Неожиданно из зарослей на поляну выскочил винторогий черный козел с белым пятном на лбу. Охотник метнул в него свой бумеранг, но козел, наклонив голову, издал боевой трубный звук. И тотчас из винтообразных его рогов вылетел вихреподобный ветер. Он подхватил бумеранг и закружил его в воздухе, поднимая все выше и выше. Долетев до самого неба, бумеранг, описав последнюю дугу, врезался в синий купол и отсек его вместе со звездочкой. А когда купол летел на землю, то искрился серебристыми брызгами, как все камни, падающие с небес. Наконец он рухнул на самую высокую скалу Пидуруталагала и разлетелся вдребезги. Один из осколков упал к ногам Джампала. Юноша поднял камень. В осколке купола, превратившегося в сапфир, светилась любимая им звездочка.

Так на Цейлоне появился звездчатый сапфир.

После сапфиров идут жемчуг и полудрагоценные камни: александрит, аквамарин, аметист, бирюза, топаз и другие. Последние три самоцвета оцениваются в зависимости от густоты окраски, формы и блеска.

Александрит обладает свойством менять при вечернем освещении свой зеленый цвет на темно — малиновый. У настоящего александрита, как заметил писатель Н. С. Лесков, 'утро зеленое, а вечер — красный'.

В конце прошлого века, помимо уральских александритов, в Европу стали поступать и индийские. Последние имеют более густые тона и переливы от изумрудного почти до рубинового. Ныне изготовляемые синтетические рубины, сапфиры и александриты имеют такую же твердость и тот же удельный вес, что и настоящие камни, а поддельный александрит, в зависимости от дневного и вечернего освещения, даже меняет свой цвет. Днем он напоминает собой аметист, а при электрическом освещении приобретает красноватый оттенок и становится похожим на розовый турмалин.

Но послушаем, что говорит мудрейший из мудрецов Бабур по поводу всяких подделок.

Прослушав на придворном базаре песенку золотого соловья, изготовленного непревзойденным мастером драгоценных игрушек из Хайдерабада Бурханом Баллады, родоначальник Великих Моголов Бабур в день своего восшествия на индийский престол в 1526 году сказал:

'Как бы хорошо ни была подделана финиковая косточка, из нее никогда не вырастет пальма'.