близких людей. Он готов непосредственно участвовать в создании семьи как 'домашней церкви' и церковной общины как тела Христова.

Судьба воспитанника в будущем зависит от следующего: что он знает, что он любит и что он может. Духовно и нравственно воспитанный человек должен знать добро, любить добро, быть в состоянии творить добро. Иными словами, главной целью и результатом духовно-нравственного воспитания должно быть сохранение благодати святого крещения. Главным преимуществом этого станет целостность естественно благодатного состава в человеке, откуда сама собой будет вытекать непринужденность доброделания. Воспитанному подобным образом человеку присуще добро как единственно сродный ему мир. Его нравственности присущи черты ребенка, который еще чист и невинен перед отцом. Подобное чувство невинности, 'детстве во Христе', неведении зла отсекает много дурных помыслов. Такому человеку присущи необыкновенное радушие, искренняя доброта, тихость нрава. В нем во всей силе обнаруживаются плоды Святого Духа: радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. Он сохраняет непритворное веселонравие, духовную радость, поскольку в нем есть мир и радость о Духе Святе. Такому человеку свойственна некоторая прозорливость и мудрость, видящая все в себе и около себя и умеющая распоряжаться собою и своими делами. Сердце его принимает такое настроение, что тотчас говорит ему, что и как надо сделать. И, наконец, духовно и нравственно воспитанный человек не боится падений, он защищен чувством безопасности в Боге. Все указанные качества в совокупности делают человека, по выражению святителя Феофана Затворника, 'достоуважаемым и достолюбезным'. Обитающая в таком человеке сила духа невольно влечет к себе.

Впрочем, как ни прекрасны описанные выше качества, но и они, по замечанию учителей Церкви, подвержены некоторым злоупотреблениям.

С одной стороны, сюда относится чрезмерная боязливость и мнительность, от которых человек предается, как правило, 'мрачным чувствованиям'. С другой стороны, довольно часто приходится наблюдать проявление тщеславного самодовольства и выпячивания, гордости своими добродетелями. Меж тем, истинно добродетельный человек, напротив, со смирением кающегося мытаря искренне будет сокрушаться о своих грехах: 'не я совершал добро, но Благодать Божия, которая со мною' (1 Кор. 15, 10). Этому учит нас Евангелие; оно всех без исключения людей называет грешниками, которые, будучи бессильны сами по себе, могут найти свое спасение только во Христе и через Христа.

Самолюбие и порочные наклонности довольно часто проявляются у людей с пустой и бесполезной чувствительностью, от которой они быстро возбуждаются, но также быстро и охладевают. Такие люди обличающую их совесть нередко стараются успокоить тем обольстительным мнением, будто нравственность их не так низко пала, поскольку сердце способно к благочестивым движениям. Порывы чувствительности и дела благочестия начинают заменять им все другое, и, предаваясь этому суетному самообольщению, они начинают пренебрегать исполнением каких-либо своих обязанностей.

Опаснейшим злоупотреблением этого чувства, по замечанию учителей Церкви, является фанатизм. Суть его в тщеславном самообольщении и непреклонной гордости, в презрении всякого благоразумного совета, в воображении видений и откровений из мира духов, преследовании всех, иначе мыслящих и т. п. Чтобы этого не произошло, необходимо обращать внимание на способ, каким ребенка 'обучают' религии. Святые отцы и учителя Церкви указывали на то, что, заботясь о теплоте души, необходимо не забывать и об образовании ума воспитанника. Также необходимо внимательно смотреть на темперамент ребенка, на расположение его души и т. п. Вообще всеми силами необходимо стараться предохранять детей от самомнения и своенравия, утверждать в них чувство истинного христианского смирения, чтобы ребенок имел желание охотно советоваться с опытным и умным другом и от всех с любовью принимать советы. Воспитанника, по словам еп. Евсевия (Орлинского), необходимо доводить до твердого убеждения в том, что мы 'никогда и нигде не можем быть безопасны от заблуждений, если не будем держать себя в тесном общении с Церковью, которая управляется Духом Божиим' [19, с. 230].

Несомненно, что в современных условиях образовательное учреждение наряду с семьей и Церковью является одним из институтов воспитания, призванным гармонизировать противоречивое влияние среды на детей. Родители, отдавая своих детей в то или иное образовательное учреждение, как бы передоверяют ему на определенное время свои функции, в том числе и по воспитанию детей. В свое время немецкий педагог Гербарт создал формулу 'воспитывающего обучения', подчеркивая, что в самом обучении, как организации интеллекта, заключена воспитательная сила. Во второй половине XIX века в России Сергей Александрович Рачинский после 6–7 лет учительства в созданной им сельской школе-интернате пришел к выводу о том, что родители-крестьяне отдают своих детей в школу не столько для того, чтобы обучить их грамоте и счету, а потому, что уверены: школа укрепит и разовьет в детях христианскую основу жизни, для которой характерна теплота и сердечность отношений, нравственность, бескорыстие, гражданственность и патриотизм.

С точки зрения православной педагогики воспитательная сторона школы является главным моментом ее существования. В ХХ веке дважды рушилась сложившаяся в нашей стране система воспитания. В 1917 году большевиками была полностью разрушена система православного воспитания. В конце века также полностью разрушена система атеистического советского воспитания, замены которой на государственном уровне не найдено до сих пор. Соответственно в настоящее время нет и единого системного подхода в вопросах воспитания. Более того, многие современные школы вообще отказываются от этой педагогической функции или ограничивают ее изданием разных правил, обеспечивающих соблюдение лишь внешнего приличия. Конечно, нельзя не обращать внимание на внешнее поведение учащихся, но ошибкой было бы и выдвигать это на первый план. Еще прот. Василий Зеньковский отмечал любопытный факт, состоящий в том, что школа, 'ставя воспитательную задачу лишь как задачу регулирования внешнего поведения ученика', обычно распространяет свое влияние на всю жизнь ребенка: чтение, посещение театров и т. п., что напоминает порой теорию полицейского государства. Только в том случае, по мысли Зеньковского, все устанавливаемые школой правила гармонировали бы с ее целью и структурой, если бы она действительно имела бы целостный характер, если бы это была школа 'обучающего воспитания', где главной задачей была бы помощь ребенку в его духовном становлении, а не обучение непременно каждой области знаний (что мы наблюдаем в современной российской общеобразовательной школе).

Таким образом, православная педагогическая мысль стоит на той твердой позиции относительно воспитательных задач школы — они должны стоять на первом плане. Воспитание должно вмещать в себя обучение, а не быть лишь его придатком. С этой точки зрения громадным упущением современной школы является то, что организация внутреннего мира ребенка остается в ней без всякого внимания. Сегодняшняя школа хочет обучить ребенка всему, между тем, как 'лучше оставлять учеников кое в чем голодными, поскольку это значит оставить им 'жажду искать дальнейшего' [4, с. 31]. Поэтому для школы с точки зрения православной педагогической мысли более приемлема формула 'обучающего воспитания', предложенная в свое время прот. Василием Зеньковским.

Рассмотрим, чему и как с точки зрения духовно-нравственного аспекта должно воспитывать в такой школе.

Во-первых, в школе должна быть создана здоровая социальная среда, школа должна быть единым духовным организмом, случайная группа детей должна быть преображена здесь в школьную семью. С точки зрения православной педагогической мысли укрепить это преобразование возможно только через связь школьной жизни с жизнью Церкви. Значение церковной среды как важнейшего фактора в духовном созревании детей состоит в присущей ей соборности. Детская душа духовно развивается не в изоляции от других детей, и с этой точки зрения, в объединении детей