Действенным может быть и 'пробуждение' религиозного чувства, когда воспитатель представляет грех воспитанника в истинном виде, оскорбляющем Бога, как неблагодарность по отношению к Нему. Также воспитатель должен 'вдохнуть' в ребенка мужество, привести примеры исправившихся, нарисовать картину его последующей жизни, причем не устрашающую, но привлекающую. Православный педагог должен твердо уверить своего воспитанника в необходимости Исповеди, рассеять имеющиеся предрассудки, предотвратить ложный стыд или боязливость, которые заставляют иногда скрывать опасные душевные раны. И в этом деле нет ничего важнее доверия.

Внешнее выражение внутреннего отдаления человека от своих грехов обычно совершается незаметно и постепенно. Поэтому воспитателю необходимо таким образом организовать свою деятельность, чтобы намерение в исправлении в воспитаннике все более укреплялось. Прежде всего, необходимо оградить ребенка от источников зла. Параллельно — 'доставлять средства к благочестивому расположению души, к оживлению и укреплению благочестия' [19, с. 310]. Сюда относятся, прежде всего, молитва и каждодневное испытание своего нравственного состояния, внутреннего и внешнего. Необходимо как можно чаще повторять детям слова из Евангелия о том, что все мы 'носим Божественный закон, написанный в наших сердцах' (Рим. 2, 15), поэтому наша совесть и говорит нам о том, что мы всецело должны покоряться ему. Только тогда мы, как правило, чувствуем в себе мир и радость. Тот же, кто не внимает голосу Божественного закона, чувствует в себе праведное наказание, поскольку раздраженная совесть начинает его обличать. Эти внутренние упреки и есть угрызения совести. Одновременно целесообразно акцентрировать внимание детей на том, что это наказание, хотя само по себе и мучительно, но все — таки очень спасительно, поскольку служит доказательством того, что хотя человек и уклоняется от Бога, но Бог еще не оставляет его.

Очень многое в деле исправления, 'врачевания' греховных наклонностей детей зависит от нравственного состояния воспитателя. Его старания будут иметь успех лишь в том случае, если он сам будет пользоваться любовью и полным доверием к себе воспитанника. Все увещевания со стороны того, кого ребенок не уважает и не любит, пробегают без пользы мимо закрытой души ребенка, между тем как каждое слово любимого друга глубоко проникает в нее. Кроме того, воспитателю необходимы терпение, господство над самим собой, чтобы верно судить о воспитаннике и об обстоятельствах, которые влияют на него.

Если мы коснемся этимологической основы слова 'образование', то увидим, что его происхождение связано со словом 'образ'. Образование в человеке образа Божия, помощь ему в том, чтобы стать подобным этому образу, являлось первоначальной задачей образования у христиан. Образованным считался человек, который выступал носителем определенных нравственных и этических принципов. Для православного человека знаком высшего образования ума всегда было способность 'внимать гласу Бога' и 'верно следовать ему' [19, с. 152]. Только того христиане почитали истинно умным человеком, кто из своего знания делал правильное употребление для достижения своего главного назначения, кто в жизни непритворно показывал себя истинно благочестивым и добродетельным. 'Ущербными', по словам святителя Григория Богослова, являлись люди, которые либо только заботятся об улучшении своей праведности, но не радят о просвещении своего ума, либо люди, ищущие только знания, но не старающиеся о нравственном самоусовершенствовании.

С точки зрения традиционной российской педагогики считалось, например, что 'небрегут о детях, если учат их более приятному, нежели полезному; если старшие учат их полезному для жизни временной, нежели спасительному для души бессмертной' [36, с. 192]. Вся педагогическая система святителя Феофана Затворника коренилась в идее нравственного воспитывающего обучения. Он признавал плодотворным только то образование, которое развивает не один только ум, но главным образом облагораживает сердце. Сначала нужно прочно запечатлеть в сознании и сердце основные православные истины, считал он, а уж затем на подобном крепком фундаменте строить всю систему научного образования. Святой праведный Иоанн Кронштадский настаивал на том, что образование должно быть не отделимым от воспитания и в известном смысле воспитание должно преобладать, поскольку необходимо стремиться успевать, прежде всего, во внутренней сердечной науке — в науке любви, кротости, веры, молитвы, смирения и т. п. Архиепископ Фаддей (Успенский) также считал, что без воспитания образование успешным быть не может. Развитие добрых качеств сердца и правильное развитие воли, отмечал он, более важно, чем развитие ума, и человека мы ценим не столько за его ум, сколько за его доброе сердце или твердую волю и характер. Замечательный русский религиозный философ И. А. Ильин настаивал на том, что человека не следует сводить к его 'сознанию', мышлению, рассудку, что он больше всего этого. К. Д. Ушинский также отмечал, что 'влияние нравственного' составляет главную задачу воспитания, причем гораздо более важную, чем развитие ума. Таким образом, стремление успевать, прежде всего, 'во внутренней сердечной науке', 'развитие добрых качеств сердца' являлось своеобразным педагогическим кредо русской педагогики.

Следуя данной традиции, и сегодня мы должны заботиться в первую очередь о том, чтобы развитие ума путем обогащения его определенным материалом занимало бы второе место, поскольку нельзя и не нужно ученику 'все' знать, а нужно лишь развивать умственные силы, умение ставить и разрешать вопросы. Любая деятельность включает в себя анализ и понимание проблемы, умение и возможность ее разрешить, желание приложить свои усилия к ее решению. Можно научить правильно анализировать ситуацию, выработать нужные навыки, но желание и воля к труду могут быть развиты только в процессе воспитания. Не соблюдая принципа приоритета воспитания над обучением, школа, как правило, притупляет детей, которые духовно в ней не растут, а лишь слабеют. Правильно обучать юношество — это не значит вбивать в головы собранную из авторов смесь слов, фраз, изречений, мнений, а это значит раскрывать способность понимать вещи.

Христианство не исключает возможность приобретения человеком специальных трудовых, теоретических и практических знаний, необходимых для жизни. Однако оно говорит о том, что эти знания и навыки должны способствовать приобщению человека к красоте Божьего мира, к радости созидания и творения добра, должны быть средством служения людям. Высшей целью образования у христиан было и остается созидание в себе образа и подобия Божия. С этой точки зрения светское специализированное образование должно освящаться общим христианским воспитанием и обучением, органически сочетаться с ним и с христианским отношением к миру. Живая вера и знания вполне совместимы и способны поддерживать друг друга.

Разум по определению еп. Евсевия (Орлинского) есть 'способность составлять ясное и раздельное понятие о представляемых предметах, или вообще размышлять о предметах' [19, с. 141]. 'Духовным оком' человека епископ называл его ум, подразумевая под этим способность видеть 'не то, что является во времени и пространстве, но вечные первообразы как того, что есть, так и того, что должно быть', 'находить истину и жить сообразно с нею' [19, с. 149, 152].

У большинства детей разум обнаруживается достаточно рано и, в основном, сопровождает процесс говорения, а далее развивается параллельно с ним. Поэтому начать образование ума целесообразно вместе