Игорь вошел. Обычная аудитория. За студенческими столами сидело человек десять, среди которых Игорь увидел несколько знакомых лиц и даже одного хорошего приятеля из Химфизики. На преподавательском месте непринужденно располагался плотный рыжеватый мужичок в штатском. Именно к нему Игорь и обратился.

- Здравствуйте! Я Игорь Моисеевич Зоркин. Меня на сегодня приглашали. Надеюсь я правильно попал?

- Правильно, правильно, - с приятной улыбкой закивал рыжеватый - А я как раз и есть тот самый Нивинский, что вам звонил. Так что теперь будем знакомы лично. С остальными вы сейчас познакомитесь. Еще два человека должно подойти, тогда по кругу и представимся. Да всем вам, небось, друг друга и представлять не надо - и так знаете!

- Ну, всех - не всех, а кое-кого знаю, - согласился Игорь, подсаживась за стол к химфизическому дружку, который призывно замахал рукой, как только Игорь вошел в аудиторию.

Двое остававшихся подтянулись почти сразу за Игорем - консультация, не консультация, а опаздывать на вызов КГБ присутствующим, похоже, было стремно. Набралось, не считая самого Нивинского, двенадцать человек.

- А вместе - чертова дюжина, - подумал Игорь - значит речь должна пойти, как минимум, о чертовщине.

Как в воду глядел!

Нивинский призвал к тишине, попросил каждого назвать себя и в двух фразах описать сферу своих научных интересов - оказалось, что все имели отношение к биохимии, биофизике, фармакологии, и высшей нервной деятельности - и перешел к делу.

- Товарищи, - проникновенным голосом заговорил он, - я, конечно, понимаю, что то, зачем мы вас сюда пригласили, на первый взгляд, может показаться довольно странным. Особенно тем из вас, кто работает в области точных наук. Но убедительно прошу вас – отнеситесь к тому, что я вам сейчас расскажу, со всей серьезностью. Мы вас пригласили не для смешков, а в качестве экспертов. Вот и экспертируйте. В конце концов, не вам объяснять, что в науке нередко самые сумасшедшие теории оказывались истиной.

- Да чего экспертировать-то? – перебил Нивинского игорев сосед, явно осмелевший от того, что КГБ на этот раз не угрожает, а почтительно просит помощи – Вы же пока даже не намекнули, о чем вообще речь. А что до сумасшедших теорий, то правильным оказывался вовсе не любой бред, а только то, что естественным образом вытекало из наличного знания и уже имеющимся фактам не противоречило, а наоборот – их объясняло.

Игорь знал, что сосед его недавно опубликовал научно-популярную брошюрку как раз на тему возникновения и развития научных теорий, и даже успел эту книжку полистать, так что горячности приятеля не удивился, да и сам текст реплики смутно напомнил ему какое-то место из прочитанного.

- Ну, в особую философию мы вдаваться не будем, - улыбнулся ведущий – Нам бы с наличными фактами разобраться. Вопрос навскидку – скажите, кому-нибудь из вас приходилось слышать о лучах смерти?

Аудитория, по возрасту уже вышедшая из круга читателей про гиперболоид инженера Гарина, ошарашенно молчала.

- Вот видите, - удовлетворенно прокомментировал всеобщее молчание Нивинский – и вам не все известно из происходящего!

- А что, собственно, и где происходит? Чушь какая-то! – достаточно громко прокомментировал один из присутствующих вопрос гебешного завлаба.

Тот, естественно, услышал и вскинулся:

- А какие у вас основания считать то, что я собираюсь рассказать, чушью? Вы же сами только что ясно дали мне понять, что ничего об этом не слыхали...

- А может хватит словами играть, - неожиданно для самого себя перебил Нивинского Игорь – давайте ка к сути, а?

- Давайте, - легко согласился тот – А суть в том, что некоторое время назад к нам обратился некий Геннадий Николаевич Горшков, по образованию биолог и даже выпускник МГУ, который сообщил, что открыл, как он сам их называет, лучи смерти, но запатентовать свое открытие не может из-за консерватизма сотрудников патентной экспертизы, вот и обращается к нам за помощью и содействием, поскольку предполагает, что его открытие может иметь большое оборонное значение.

- А откуда лучи эти берутся? – поинтересовался кто-то сзади – Сам-то он это знает?

- Говорит, что знает. Более того, демонстрирует это в эксперименте.

Экспериментальная наука была кровным делом большинства присутствующих, поэтому при таком заявлении народ оживился.

- Что за эксперимент? Его кто видел? Как регистрировали? Что эти лучи делают?

- Рассказываю по порядку. По утверждениям Горшкова, головной мозг живого существа – естественно, в первую очередь, млекопитающих, о других биологических объектах у него данных нет – в момент гибели испускает некое излучение, обладающее биологической активностью. При этом не весь мозг, а только какая-то его часть, поскольку активность этого излучения регистрируется только в определенном секторе вокруг головы умирающего животного. Назначение этих лучей и самому автору открытия не слишком ясно, но вот то, что они обладают какой-то активностью, он доказывает фактом ускорения некоторых биохимических реакций в том самом специфическом секторе. А уж как лучи эти можно использовать практически, если они действительно существуют, он предлагает подумать нам. Человек он исключительно напористый, так что добрался до достаточно высокого начальства и сумел его заинтересовать. Предварительная демонстрация его экспериментов произвела сильное впечатление, вот нас и попросили привлечь экспертов и разобраться.

- Да как он эти лучи добывает-то?

- Вот тут вопрос несколько щекотливый, - слегка поморщился Нивинский – Эксперименты у него довольно жестокие и в этику обращения с подопытными животными не укладываются. То есть он попросту берет кошку, привязывает ее к операционному станку и довольно жутким способом перерезает ей горло. Утверждает, что именно в таких условиях интенсивность излучения максимальна.

- Звучит просто бредом каким-то! – возмутился очередной из участников – Что за реакции-то этот живодер ускоряет?

- Ну, живодер – не живодер, это будущее покажет, - заступился за неизвестного публике Горшкова Нивинский – а что касается реакций, то вам в этом и разбираться, поскольку сам я микробиолог и в биохимических реакциях понимаю только постольку поскольку. Какие-то ферменты у него в этом секторе сильнее работают. А видно это по тому, что окраска, которую вызывают продукты этого процесса, быстрее развивается именно в том секторе вокруг отрезаемой, извините, головы, где Горшков наличие этих лучей и предполагает. Так что с начальством и с ним мы договорились и хотим, чтобы вы все на следующем эксперименте присутствовали, толком разобрались, что за реакцию он в своих пробирках проводит, и может ли эта реакция под действием умирающей кошки ускориться. Вот такое именно дело. И ничего больше я к этому добавить не могу, поскольку ничего больше и сам не знаю, а указание имею вполне определенное. В дополнение разве что вот эти фотографии могу показать.

И он пустил по рукам экспертов несколько цветных фотографий, на которых, когда очередь дошла до него, Игорь увидел нечеткую кошачью голову и окружавшие ее наподобие нимба в количестве штук двадцати пробирки, цвет жидкости в пяти из которых, расположенных одна за другой, был несомненно более зеленым, чем в остальных. Такие вот зеленые лучи смерти...

В общем, все согласились на этого неведомого открывателя-головореза и его кошек посмотреть. Интересно, все-таки, на что гебешное начальство можно подбить, если оборонным значением прикрываться. Да и вообще...

О точном сроке эксперимента с экспертизой Нивинский обещал сообщить в самое ближайшее время.

III

И, надо сказать, не обманул. Так что не прошло и двух недель, как все та же компания – за исключением кого-то одного, у которого, как сообщил Нивинский, прорезалась внезапная и неотложная командировка, толпилась в небольшой лаборатории все на том же полуподвальном этаже Медицинского. Центром, вокруг которого расположилась удостоенная кагебешного доверия профессура был очищенный от