того, можно было сберечь пятьдесят лет времени и больше трехсот тысяч скуди расходов, сделав храм более величественным, грандиозным, легким для выполнения, более правильным, красивым и удобным. Все это он и показал потом на сделанной им модели, доведя храм до той формы, какую имеет он сейчас, и доказав, что все сказанное им – сущая правда. Модель эта обошлась в 25 скуди и сделана была в пятнадцать дней, а Сангалло, как мы упоминали, потратил больше четырех тысяч и тянул работу много лет. Эти два различных способа работать показывают, что постройка собора была лавочкой, доходным местечком; те, кто взялся за нее ради барышей, ее затягивали и не собирались кончать. Их поведение было не по душе честному Микеланджело, и так как папа понуждал его взять на себя руководство постройкой, он решил их удалить и объявил им однажды открыто, что они вместе с друзьями все меры принимали к тому, чтобы не допускать его до постройки, а раз она теперь ему поручена, то ни в ком из них он не нуждается. Эти слова, произнесенные публично, как легко себе представить, были встречены дурно, и в них причина той ненависти, которая возрастала с каждым днем, когда становились видны перемены в ходе постройки и внутри и извне. Житья они ему не давали, каждый день изобретая новые и разнообразные способы ему помешать, о чем своевременно будет рассказано.

Наконец папа именным указом назначил⁶² его полновластным начальником постройки с правом строить и сносить что угодно, увеличивать, уменьшать и видоизменять, как ему заблагорассудится, и подчинил его воле всех помощников. Тогда Микеланджело, видя к себе такое доверие папы, показал свое бескорыстие и потребовал, чтобы в указе было упомянуто о том, что он ведет постройку ради любви Божией без всякого вознаграждения. Так он поступил, хотя со смертью герцога Пьера Луиджи Фарнезе он потерял доход с пармской переправы, пожертвованный ему папой и дававший ему шестьсот скуди, взамен чего ему дали незначительную должность по Римини. Но и это его не озаботило, а когда папа неоднократно посылал ему жалованье, он всегда отказывался его принять, как свидетельствуют мессер Алессандро Руффино, тогда папский Камерарий, и мессер Пьер Джованни Алиотти, епископ Форлийский.

В конце концов, папа одобрил сделанную Микеланджело модель, сообщавшую собору меньшие размеры, но большую грандиозность, к удовольствию всех людей сведущих, хотя кое-кто из слывущих знатока ми (на самом деле таковыми не являющихся) ее неодобрили. Он нашел, что четыре основных пилястра сделанных Браманте и сохраненных Антонио да Сангалло, на которых держится вся тяжесть купола, слишком слабы, и дополнил их двумя витыми лестницам со ступеньками настолько пологими, что по ним на ослах возят груз до самого верха, равным образом люди могут ехать на конях до верха арок. Сделал он над травертиновыми арками карниз, идущий кругом, – произведение удивительное, изящное, не похожее на другие; лучше в таком роде, и сделать нельзя. Принялся он и за обе большие ниши трансепта, и где прежде по плану Браманте, Бальдассаре⁶³ и Рафаэля которому последовал также Сангалло, как мы упоминали, делалось восемь табернаклей, там, со стороны кладбища, доведя их число до трех, он устроил три капеллы, а над ними травертиновый свод и ряд светлых окон разной формы и огромных размеров. Так как они существуют и так как напечатаны рисунки для них, сделанные не только Микеланджело, но и Сангалло, я не стану их описывать, надобности в этом нет. Достаточно сказать, что он с большим вниманием принялся за перестройку всех тех частей здания, где нужно было что-нибудь изменить с тем намерением, чтобы оно стояло как можно прочнее, и чтоб никто его не переделывал: предусмотрительность, внушенная мудростью и осторожностью. Ибо недостаточно хорошо строить, нужно еще предохранить постройку от искажений. Если будешь судить по словам, а не по делам, тогда самомнение и смелость мнимых знатоков, порою и благорасположение невежд много могут причинить неприятностей.

Пожелал римский народ с милостивого разрешения папы придать Капитолию красивый, соответствующий его назначению вид, поставив колонны, устроив подъемы, пологие лестницы с широкими ступенями и античными статуями, и по этому поводу просипи совета у Микеланджело, который сделал для них прекрасный и очень богатый гитан. С восточной стороны, где дворец Сенатора⁶⁴, он спроектировал травертиновый фасад и лестницы, поднимающиеся с двух сторон на террасу, посередине которой вход в залу дворца; у лестниц величественные изгибы с балюстрадами, которые служат опорою и парапетом. Чтобы сделать лестницы пышнее, он поместил перед ними на постаментах две античные мраморные статуи, одна из этих лежащих фигур изображает Тибр, другая Нил, каждая в десять, локтей, произведения редкостные; посередине в. большой нише предполагалось поставить Зевса. Затем с южной стороны облек он палаццо деи Консерватори богатым и сложным фасадом, устроил, внизу лоджии с колоннами и нишами, предназначенными для античных статуй, а. вокруг различные орнаменты, оконные и дверные, частью уже сделанные; напротив его, с северной стороны, намеревался он выполнить другой такой ж фасад, под церковью Арачели, и рядом пологую лестницу, спускающуюся в западном направлении, с оградой и парапетом в виде балюстрады; здесь должен быть главный вход, украшенный постаментами для благородных статуй, которыми так богат Капитолий, Посреди площади на овальном постаменте поставлен знаменитый бронзовый конь, на котором восседает Марк Аврелий; эту скульптуру тот же папа Павел приказал перенести с Латеранской площади, куда ее поместил Сикст IV. Вся постройка уже и сейчас выглядит прекрасно, ее стоит назвать среди произведений, достойных Микеланджело, теперь она заканчивается римским дворянином мессером Томмазо де Кавальери, который был, да и сейчас остается, лучшим из всех друзей Микеланджело, о чем речь пойдет ниже.

Когда еще был жив Сангалло, папа Павел III приказал ему достраивать палаццо Фарнезе, и, так как для завершения крыши с наружной стороны оставалось наверху провести карниз, пожелал он, чтобы Микеланджело сделал это по своему рисунку и плану. Микеланджело не мог отказать папе, так ценившему и ласкавшему его, и, заказав деревянную модель величиной в шесть локтей, изображавшую, каким будет карниз, поместил ее на одном из углов палаццо, чтобы показать, какой будет иметь вид строение. Папе и всему Риму карниз понравился, впоследствии он был исполнен и вышел прекраснее и богаче, чем на каком бы то ни было здании, древнем или нынешнем. Поэтому после смерти Сангалло папа пожелал, чтобы Микеланджело еще принял участие и в этой постройке, и он сделал над главным входом мраморное окно с прекрасными колоннами из пестрого мрамора и над ним большой мраморный герб строителя этого дворца – папы Павла III, очень красивый и сложный. Затем он сделал со стороны двора во втором и третьем этаже палаццо прекрасные узорчатые изящные окна, орнаменты и верхний карниз, каких не было нигде; благодаря его трудам и таланту стал этот дворик самым красивым в Европе. Расширил он и сделал просторнее большую залу, перестроил рядом с ней сени в новом вкусе, придав потолку полуовальную форму.

В этом году в Антониновых термах нашли античную мраморную группу размерами по семи локтей с каждой стороны, где изображен Геркулес; он стоит на горе, и схватил быка за рога при помощи другого юноши, а вокруг этой горы разные пастухи, нимфы и животные, произведения исключительной красоты, особенно если принять во внимание, что все эти столь совершенные фигуры высечены из единой глыбы, без всяких добавочных кусков; вероятно, оно украшало фонтан. Микеланджело посоветовал поместить его во второй дворик и реставрировать его так, чтобы по- прежнему метал он воду; мысль Микеланджело была одобрена, и с этой целью, по распоряжению семьи Фарнезе, оно реставрируется⁶⁵. Также предложил тогда Микеланджело провести отсюда мост над Тибром, по которому можно было бы пройти из этого дворца в Трастевере к другому саду и дворцу Фарнезе, так чтобы от главного входа со стороны Кампо ди Фиоре сразу был виден двор, фонтан, улица Джулиа, мост, красоты другого сада, вплоть до ворот, выходящих на улицу по ту сторону Тибра: нечто редкостное, достойное такого папы, а также таланта, вкуса и рисунка Микеланджело.

В 1547 году умер венецианец Себастьяно дель Пьомбо, а папа хотел реставрировать для своего дворца античные статуи; и тогда Микеланджело оказал покровительство миланскому скульптору Гульельмо делла Порта, подававшему надежды юноше, которого направил к Микеланджело фра Себастьяно. Микеланджело нравились его работы, и он устроил его к папе Павлу для приведения в порядок этих статуй, даже передав ему мастерскую дель Пьомбо и наметив план реставрации, результаты которой можно и теперь видеть в папском дворце. Но фра Гульельмо, забыв о полученных им благодеяниях, стал впоследствии врагом Микеланджело. В 1549 году умер Павел III, и после избрания папы Юлия III кардинал Фарнезе задумал сделать большое надгробие папе Павлу, своему родственнику, резца фрате Гульельмо, который предполагал поместить его в соборе св. Петра под трибуной главной арки нового храма, что мешало постройке, да и по правде было не на своем месте; поэтому Микеланджело основательно заметил, что здесь гробница и не может и не должна помещаться. Фрате возненавидел его, считая, что тот поступает по зависти, но потом согласился с тем, что Микеланджело сказал правильно, что ошибку сделал он сам, и по