– Больше всего мне нравится наша работа тем, что никогда не бывает скучно, – сказал капитан звездолета 'Энтерпрайз' Джеймс Кирк. Он взял кофе из автомата для еды и посмотрел на собеседников: своего главного помощника мистера Спока (подлинное имя, которое он носил на планете Вулкан, непроизносимо для людей) и врача Леонарда Маккоя.

'Энтерпрайз' только что совершил посадку на Звездную Базу 23. Усталый экипаж отдыхал, и только они трое не могли позволить себе этого. Кирк чувствовал ответственность за свой экипаж. Он знал, что даже стоянка корабля на базе сопряжена со многими трудностями и неожиданностями, поэтому был здесь, а не развлекался вместе с другими. Подобные чувства испытывали и его друзья.

Они сидели в той части отсека звездолета, где располагались рабочие места помощников капитана. Каждый думал о своем. Кирк наслаждался покоем и тишиной. Он испытывал огромное удовольствие, находясь на борту звездолета. Спок думал о словах капитана. Он, как обычно, воспринял их слишком серьезно и, хотя его интеллект был весьма высок, Спок тем не менее не любил философствовать и вести пустые, на его взгляд, разговоры. Маккой, напротив, всегда был готов поболтать.

– Лично я, – сказал доктор, он всегда говорил немного хрипло, – считаю, что теперь нас ждет скучное время, особенно если сравнить с тем, что мы испытали.

Спок заговорил совсем о другом.

– Что удивляет меня, так это склонность людей тратить много энергии в то время, когда надо отдыхать. Я не понимаю, почему у них иногда возникает желание ни о чем не думать.

– Ты все очень хорошо понимаешь, Спок, – ответил Маккой. – Но когда ты делаешь то же, называешь это медитацией.

Спок давно уже перестал обижаться на то, что говорил ему доктор, но иногда его тянуло поспорить с ним.

Кирк слушал вполуха рассуждения своего помощника о медитации и о том, как она связана с философией там, на планете Вулкан.

Беседу прервал звук зуммера. Раздался женский голос:

– Сообщение для капитана Кирка. – Кирк быстро пошел к интеркому. Он сильно разозлился, что его отвлекли. Капитан раздражался всегда, когда его прерывали, даже если ничем серьезным и не занимался. Нажав на кнопку, он сказал:

– Слушаю. Мичман Мараскин, это ты?

– Да, сэр.

– В чем дело?

– Срочное сообщение от Звездного флота. – Прикрыв рукой микрофон интеркома, капитан сказал Споку и Маккою:

– Наверное, какая-то ерунда. Читай, мичман.

– Не могу, сэр. Вы должны прочесть сами.

– О черт!

– Что вы сказали?

– Ничего. Я иду к себе.

Он снова нажал на кнопку и, повернувшись к друзьям, пожал плечами.

– Что делать, если Звездный Флот не может обойтись меня.

– Дай знать, если потребуется помощь, – крикнул вслед Маккой.

В коридоре стояла тишина, прерываемая лишь шипением струй воздуха и шагами Кирка. Он чувствовал, как на него давят огромная масса и размеры звездного корабля. Подобное ощущение возникало не часто, обычно он воспринимал звездолет как продолжение самого себя. Но пустой, черпающий энергию с базы корабль утратил самостоятельность, и вместе с этим менялся и сам дух 'Энтерпрайза'. Капитан улыбнулся. 'Неужели у звездолета есть душа? Мне бы очень хотелось посмотреть, как будут об этом спорить Спок и Маккой'.

Кирк вошел в свою каюту. Он быстро подсел к столику и набрал личный секретный код на пульте интеркома. На экране появилась эмблема Звездного флота, а затем просьба сообщить о себе дополнительные сведения. Пока капитан ждал, когда машина прочтет его ответ, в голове вертелась мысль: 'Зачем это нужно?' Его мучило любопытство. Наконец машина сказала 'спасибо' и появилось само сообщение.

Офицер Звездного флота, его Кирк не знал, смотрел на капитана. Это был худощавый тип, голову которого украшала густая копна волос. 'Возможно, он человек только наполовину, – подумал Кирк, – но это неважно'.

Нервным голосом мужчина произнес:

– Я лейтенант Лунго. Адмирал Ногура просил передать вам сообщение: отправляйтесь как можно скорее на Пегас IV, где будете выполнять инструкции Конрада Фрэнклина Кента и его представителя.

– Но ведь мы несколько месяцев работали. Мои люди устали, им нужен отдых. Не так ли, лейтенант? И что все это значит?

Лунго посмотрел куда-то в сторону, затем улыбнулся капитану. В этой его улыбке Кирк уловил фальшь. 'Что, черт возьми, здесь происходит? – думал он. – Почему Ногура послал этого нервного лейтенанта вместо того, чтобы самому передать распоряжение?'

Лунго прервал его мысли:

– Извините, капитан. Это вся информация, – экран погас. – Конец обсуждению.

Кирк, расстроенный сообщением, принялся обдумывать его. Люди устали, да и он сам не прочь немного отдохнуть. И все же приказ есть приказ, его надо выполнять. Кирк не мог не подчиниться. Ногура никогда не стал бы адмиралом Звездного флота, если бы ему вдруг однажды захотелось пойти на поводу у своих капризов.

Кирку не нравился его будущий пассажир Конрад Фрэнклин Кент. Кто в Федерации не слышал о нем? Кент был старшим членом Федерального Совета и не скрывал желания стать президентом. Он не питал дружеских чувств к Звездному флоту. Случись что, этот тип на расстоянии слышимости будет уверять всех, что Звездный флот – устаревшая, подстрекающая к войне организация, где работают полоумные люди с манией величия. Кирк не выносил его, но, очевидно, у будущего пассажира звездолета были высокопоставленные друзья. Срочность приказа означала, что, быть может, сам Кент попал в беду. Он, конечно, не будет благодарен Кирку за помощь, но выбора у капитана не было.

Он нажал на кнопку интеркома, и лицо мичмана Мараскин заняло экран. Это была молодая темноволосая женщина с сильно выступающими скулами. Возможно, Ухура делает одолжение, давая ей работу. Кирк приказал обзвонить персонал: все должно быть готово к немедленной отправке.

Транспортировочные лучи доставили экипаж на борт звездолета. Люди ворчали и ругались, так неожиданно был прерван долгожданный отдых. Скоро корабль принял разноцветный поток: красные рубашки у инженеров и вспомогательных служб, голубые – у ученых, золотистые – у командиров.

Экипаж занимал места, некоторые еще продолжали ворчать, но на их компетентность и умение делать свою работу можно было положиться. В этом Кирк был уверен на сто процентов.

Корабль заполнили люди, настроение у капитана улучшилось. 'Энтерпрайз' все больше походил на самого себя. Каждый был поглощен работой, каждый член экипажа выполнял свою маленькую роль, и благодаря этому звездолет жил.

Наконец все было готово к отлету. Кирк, встав возле командного пункта, обратился к экипажу.

– Говорит капитан. Хочу, чтобы вы поняли меня, как понимали всегда. Я знаю, вы устали, многие недовольны, что закончился отдых на базе. По правде говоря, я и сам не очень рад