Шебалина.

Ш е б а л и н (поет).

'Утих столичный шум, растаяли огни,

Я снова погружаюсь в мир убогий.

Мираж рассеялся, и вновь мелькают дни

Столбами верстовыми у дороги.

Передо мной раскинулась дорога,

Во тьме огней не видно путевых,

На сердце у меня неясная тревога,

Душа полна предчувствий роковых'.

С у щ е с т в о. Дивно!

Р ы д у н. Музыки я не понимаю. Но умею уважать всякое искреннее чувство.

Т и ц. Моя сестра учится в консерватории. У нас настоящий Бехштейн.

Ш е б а л и н. А в столовой висят часы. А за ужином муттерхен выдает вам рюмку кюммеля... А теперь вы перешли на коньяк, и я знаю все это наизусть.

Т и ц. Это... некорректно!..

Р ы д у н (в ужасе). Начинается! Да перестаньте вы!

Ш е б а л и н. А! Ссоры все равно не выйдет. Все предопределено. Вернется Романчук с коньяком. Коньяк надо пить. Отто Тиц будет плакать и петь бурлацкие песни, и мы, по истинно русскому обычаю, облобызаемся.

С у щ е с т в о. Такой интересный мужчина - и скучает.

Ш е б а л и н. Скучно, мисс. Людей нельзя подолгу оставлять наедине с собой. Они становятся беззащитными против миражей. Вы, конечно, понимаете мою мысль?

С у щ е с т в о (неуверенно). Д-да...

Ш е б а л и н. Я не сомневался в этом. Простите - что вы?..

С у щ е с т в о (фыркает). Мне так странно.

Ш е б а л и н. Я понимаю вас. Все так необычайно! Встретить в этом захолустье женщину вашей культуры, цельности...

С у щ е с т в о. Военные всегда смеются...

Ш е б а л и н. Я нисколько не льщу. Ведь не случайно, что в первый же вечер прапорщик Золотарев нашел в вас интересную собеседницу по философии Ницше. А вот я уже сколько времени безуспешно пытаюсь приобщиться...

З о л о т а р е в. Кажется, я просил оставить меня в покое...

Тиц хихикает.

С у щ е с т в о (светски). Вы говорили о...

Ш е б а л и н. О миражах, да. Боюсь, что мы все им подвержены, мисс. Вот Отто Карлович Тиц - мой личный друг. Широкая натура и патриот. Он, например, уверен, что в его жилах течет буйная славянская кровь и что он происходит по прямой линии от Владимира Святого...

Т и ц. Жорж! Это... некорректно!

Ш е б а л и н. Прошу прощенья. Или прапорщик Золотарев...

С у щ е с т в о. Костя - дивный мальчик.

Ш е б а л и н. Не спорю. Но, кроме того, он еще сверхчеловек и белокурый варвар. Кстати, должен вас предостеречь. Ницшеанцы очень жестоко обращаются с женщинами. Помнится, Заратустра рекомендует бить их плетью или таскать за волосы... Кажется, так?

С у щ е с т в о. Какой ужас!

З о л о т а р е в (вскакивает). Георгий Николаевич, я просил бы вас!..

Ш е б а л и н. Да? Что бы вы меня просили?

С у щ е с т в о. Не мешайте, Костя! Он так интересно говорит.

Золотарев садится.

Ш е б а л и н. С вашего разрешения, я продолжу свою мысль. Я знаю почтенных людей, которые уверены, что русская армия сегодня осталась той же, что при Суворове. Есть такой глубокий мыслитель Романчук. Он придерживается другого мнения, и я с ним согласен.

Р ы д у н. Поручик! Это выходит за всякие границы!

Ш е б а л и н. Клянусь, я никого не имел в виду.

С у щ е с т в о (задумчиво). Вы говорите - Романчук?

Ш е б а л и н. Да. Вы знакомы с его идеями?

С у щ е с т в о. Н-нет. Не помню...

Ш е б а л и н. Скажите - вы, вероятно, артистка?

С у щ е с т в о. Д-да!

Ш е б а л и н. Это чувствуется! Какая-то особенная тонкость, чувство изящного.

С у щ е с т в о (смелее). Я всегда любила красивое...

Р ы д у н (тихо Шебалину). Будет вам!..

Стук в дверь.

Войдите.

Входит Романчук со свертками.

Ш е б а л и н. Прекрасно. Накрываем стол. Вы не откажетесь принять участие в нашем скромном ужине? О, конечно, никто себе ничего не позволит...

С у щ е с т в о. Я всегда... с удовольствием.

Ш е б а л и н. Вы не представляете себе, до какой степени присутствие изящной женщины облагораживает мужское общество. Вы пьете вино?

С у щ е с т в о (хрипловато). Только легкие... из иностранных...

Ш е б а л и н. Чудесно! Романчук, что там у тебя? Коньяк? (Существу.) Вы не откажетесь быть на сегодняшний вечер нашей хозяйкой? Благодарю вас. Романчук, помоги даме.

Существо накрывает на стол. Романчук помогает ей,

рассматривая ее во все глаза. Существо поднимает на

него обеспокоенный взгляд.

Р о м а н ч у к (широко улыбаясь). Здравствуйте, Поля.

С у щ е с т в о (вздрагивая). Ты? Вы?.. Кто вы?..

Р о м а н ч у к (радостно). Как же!.. Иван со второго коридора. Знаете, в номерах-с?

С у щ е с т в о (беспомощно). В номерах? Н-не помню...

Ш е б а л и н. Романчук! Что ты там болтаешь?

Р о м а н ч у к. Как же! Мы же... хы!..

Ш е б а л и н. Что за вздор! Откуда вы можете знать этого субъекта, мисс? Вы, конечно, видите его в первый раз. Ведь так?

С у щ е с т в о. Не помню. Даже странно...

Р о м а н ч у к (растерян). Как же!.. Вы же?..

Ш е б а л и н. Тсс!.. Довольно! Это мираж, Романчук.

Р о м а н ч у к. Никак нет, ваше благородие, я трезвый.

Смех.

Ш е б а л и н. Нет, ты именно пьян, Романчук. Тебе мерещится. Понял? Отвечай.

Р о м а н ч у к. Никак нет...

Ш е б а л и н. Ну! Ты меня знаешь.

Р о м а н ч у к (покорно). Так точно, пьян, вашбродь.

Ш е б а л и н. То-то. Ладно - прощаю. Можешь идти.

Р о м а н ч у к (идет к выходу. У двери оглядывается, вздыхает, крутит головой и говорит про себя, шепотом). Поля... (Вышел.)

Офицеры занимают места за столом.

Ш е б а л и н. Каков болван?

С у щ е с т в о (Золотареву). Костя, а вы?

З о л о т а р е в (резко). Благодарю, я не хочу.

Ш е б а л и н. Не обращайте внимания - это пройдет. Командуйте, мисс! Вы - наша хозяйка. Ваши желания - закон. Ну, первую - в молчании.

Пьют.

Р ы д у н. Тост!

Ш е б а л и н. Я поднимаю бокал за...

Звук колокола. Стук в дверь.

Ах, черт!

С у щ е с т в о (встревоженно). Что такое?

Ш е б а л и н. Поезд. Я дежурный.

Стук в дверь.

Сейчас! (Идет за шинелью.)

С у щ е с т в о (прижимается к нему). Ах, нет! Я не разрешаю.

Т и ц. Ого!

Ш е б а л и н. Это вне вашей власти, мисс. Воинский долг!

Р ы д у н. Да-с!